Китайские хроники 1

Первое, что я хочу сказать: хлеб на пару ужасен. Абсолютно пресный (и замороженный, к тому же, а погреть негде). Так что я в кошмарном расположении духа. Но сыта - второй раз за три дня.

Первый был вчера: в студенческой столовой порции риса с яйцом хватит на четверых меня. Казалось бы, бери с собой и ешь весь следующий день - но в общаге нет холодильника. Вообще.

Еще там нет: шкафа с полками, микроволновки, кастрюль. Плита газовая, но как работает, пока не понятно.

Стирка платная. Ну класс.

Есть нечего и негде. Спасибо маме с её сухарями, ими, видимо, я и буду жить ближайшие дни. Хотя, если повезет, то найду что-нибудь в торговом центре.

Список необходимых покупок нарисовывается огромный. А вот хватит ли денег?

Надо купить все в ближайшие дни, потому что 5 начинается учеба.

НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

П.С. Чипсы с лаймом - гадость. Больше никаких экспериментов с закусками.

@темы: китайские хроники

---

Москва белокаменная, Москва камнекрасная...

Глава 8. Пробежка.

Небо было чёрным, свет уличных фонарей — оранжевым, а лицо девчонки делилось ровно пополам: половина фиолетовая, половина рыжая, как апельсин. Они с девчонкой уже добрые пять минут стояли у фонаря и тупо таращились друг на друга, не зная, как им выполнять данные Тором инструкции.

«Вы — молодая парочка, решившая прогуляться по вечернему городу и по магазинам в преддверии праздников. Гуляете от одного торгового центра к другому вслед за этим товарищем», - на стол легла распечатка фотографии, явно сделанной с телефона. На ней был запечатлён обычный такой мужик: рожа красная, одутловатая, нос бесформенной картохой, заплывших глазок и не видать почти, протёртый чёрный пуховик. На свидание шансов не больше, чем у него да этой девицы. Максим прекрасно знал, что его дрищеватая фигура не способна впечатлить ни одну девушку, но если бы не Тор, то от этой девки, увешанной значками с пони, мишками, винксами и хэллоу китти, он бежал бы без оглядки, останься она единственной женщиной на планете.

«Нужно просто взять её за руку и войти в центр», - думал он, вспоминая, как её рвало над телом безымянного гуля. Её хоть во время прогулок-то не тошнит? Девка тоже смотрела на него, и её фиолетово-оранжевое лицо весьма красноречиво выражало её отношение к происходящему.

За спиной у девчонки мелькнул потёртый чёрный пуховик. Дальше стоять было незачем. Максим схватил девчонку за руку и потащил за собой сквозь толпу.

***

Где-то через полчаса Глаше всё осточертело: объект их слежки заходил то в один магазин, то в другой и торчал там где по несколько минут, а где подолгу, дотошно выясняя что-то у продавца. Ей самой при этом было запрещено не только зайти в магазин, но даже просто посмотреть на стеклянные витрины — «Заметит же». Вместо этого они, как идиоты, переминались с ноги на ногу неподалеку от очередного магазинчика, будто бы прийти в торговый центр и не зайти ни в один магазин было менее подозрительно. К тому же, со второго этажа плыли умопомрачительные ароматы бургеров, жареной картошки и блинчиков с вареньем. Но подняться наверх и перекусить было нельзя. «Ну пожалуйста, - думала девушка, косясь в сторону перебирающего детские игрушки мужика, - поднимайся на второй этаж, зайди в магаз, который отлично обозревается со стороны столиков у макдака и застрянь там на час. Ну чего тебе стоит?» Хотя она плотно поела перед выходом из дома — настолько плотно, что её до сих пор подташнивало — ей отчаянно хотелось что-нибудь пожевать. И думать она могла только об этом.

Тут Глашин напарник резко дёрнул её за руку: мужик наконец купил что-то и явно собрался выходить.Нет, на второй этаж он не поднялся, а направился к выходу. Видимо, он купил то, что собирался, и больше ему здесь делать было нечего. А раз так, плакал Глашин перекус.

- Нужно не потерять его из виду, - сипел парень, таща девушку через стеклянную дверь. Признаться, Глаше порядком надоело, что её волокли за собой, как мешок картошки, но приноровиться к его шагу оказалось неожиданно сложно: ростом он был куда выше, и на один шаг его длинных спицеобразных ног приходилось четыре Глашиных. Девушка сделала над собой усилие — теперь они шли почти вровень. И в ногу — как солдаты на марше.

Наверняка со стороны они смотрелись как парочка дебилов. И уж точно не как молодые люди на свидании — Глаша готова была спорить на коробку рафаэлок, что свидание Скелет мог разве что видеть по телевизору (но, очевидно, ни разу не приходилось). И пусть сама она тоже не была профи в этом деле, но даже ей было понятно, что если мужик их заметил, то принял за кого угодно, но только не за гуляющую парочку.

И он заметил. Во всяком случае, ускорил шаг и сунул руку в карманы, пытаясь нашарить в них что-то. По сторонам не озирался — хотя если он уже понял, что они за ним следят, делать это не имело смысла. Если мужик и правда гуль, то дело начинало обретать скверный оборот. Оставалось донести эту мысль до Скелета, бодро шагавшего вслед за целью в лабиринты бетонных многоэтажек и гаражей всё дальше от фонарей с их ярким оранжевым светом.

Настал Глашин черёд тянуть. Она затормозила и дёрнула парня за рукав. Но тот только обернулся и, скорчив угрожающую гримасу, продолжал тащить её за собой.

- Ты чё творишь?! - громко зашипел он, силясь сдвинуть её с места. Напрасно — девушка стояла как вкопанная.

- Он нас увидел. Дальше идти нельзя. К тому же, там совсем нет освещения и дороги мы не знаем. Нам велели проводить его до этой улицы, убедиться, что он пойдёт именно в эту сторону — и всё, - когда надо, Глаша умела точно следовать указаниям.

Но Скелет считал иначе.

- Да и что с того?! Это гуль! Убьём его — и сколько народу будет спасено! И Тор доверит нам чего-нибудь полезнее похода по торговым центрам.

Вот этого Глаше точно было не надо. Да, она поздновато поняла, что квесты ульторов и квесты в играх и близко не одно и то же, но лучше уж поздно, чем никогда. Нужно было, чтобы Тор и Комбат уверились, что как член боевой группы она будет абсолютно безнадёжна, и оставили её и дальше гулять по городу вслед за всеми, кого считали подозрительными — лишь бы не пришлось делать что-то ещё. Но вот если она провалит даже это, то ульторы решат, что от неё будут одни проблемы, и Глаша не хотела загадывать, что с ней сделают в этом случае.

Они должны вернуться и сообщить Тору, что мужик пошёл в точности туда, куда предполагалось.

- Мы спугнём его. Уже спугнули, - сказала она, глядя парню в глаза.

Скелет вырвал у неё руку.

- Да иди ты. Катись к своему Тору и доложи, какого чудесного мишку он купил, - он уже собрался идти, но вдруг замер на месте: - Дерьмо...пока ты тут болтала, он свалил! И где теперь его искать?

Ну и кретин. Глаша сунула замёрзшие руки в карманы куртки.

- Пошли отсюда. Я серьёзно.

- Катись! Я пойду за ним.

Девушка лишь пожала плечами и зашагала в обратном направлении. Пусть отчитывается перед Тором сам, раз такой умный. Её это не касалось. Нужно было просто обойти дом, пройти под аркой следующего, миновать еще несколько, и она снова окажется под защитой людей и ярких оранжевых фонарей.

Но при выходе из арки она обнаружила только гаражи, сплошной линией тянущиеся насколько хватало глаз. Она вернулась — с другой стороны было то же самое. Скорее всего, ориентиром был другой дом. Но какой? Они и при свете дня наверняка были совершенно одинаковыми. Или повернула не туда в самом начале? Где она ошиблась? Надо было вернуться к месту их со Скелетом перепалки и снова попытаться найти дорогу. Глаша развернулась на сто восемьдесят градусов...

Напротив неё внезапно оказалась рожа с фотографии — Глаша не успела понять, ни как она определила это в кромешной темноте, ни что это означает.

Она просто оглушительно заорала и, ударив его сумкой в лицо, бросилась бежать вдоль гаражей.

@темы: графомания, Tokyo ghoul

---

Москва белокаменная, Москва камнекрасная...

Глава 7. Практическое занятие
Сопящая тушка, принадлежавшая её парню, перекатилась на другой бок, утягивая за собой большую часть одеяла. Катя осторожно, чтобы не разбудить, дернула край одеяла, но вытащить его из-под тела не удалось. В такие минуты она почти жалела, что выбрала качка, а не хилого задрота. С ним хоть таких проблем не возникает. Но если серьёзно, то о таком парне, как у неё можно было только мечтать: сильный, смелый — настоящий мужчина.

При мысли о том, какое сокровище она отхватила, Катя довольно улыбнулась. Но уже в следующую секунду её улыбка завяла: на кухне заскрипела старая раскладушка, раздались быстрые шаги, еле слышно хлопнула дверь. Девушка поморщилась и покосилась на спящего бойфренда, надеясь, что тот не проснулся.

«Опять её рвёт», — поняла Катя, услышав характерные звуки за стенкой. Потом всё повторилось в обратном порядке: хлопнула дверь, послышались шаги, заскрипела раскладушка. В который уже раз.

Через некоторое время девушка услышала шуршание и хруст, сопровождавшийся тихими всхлипываниями.

«Как же это надоело», — подумала она. Потом перевернулась на другой бок и сунула голову под подушку. Она, конечно, сочувствовала, но…

Сколько можно уже.

***

— Предположим, что это гуль с кагуне у-типа, укаку. Где находится какухо, который ты должна вырезать?! А?!

Глаша тупо смотрела на лежавший на ящике обезглавленный, лишённый рук и ног труп. Даже не труп, а кровавое месиво с позвонками.

И это воняло. Сильно.

Она не помнила, что такое укаку и какухо, который ей надо было достать. Все её умственные и физические силы уходили на то, чтобы ещё на секунду удержать рвоту.

— Ты вообще меня вчера слушала?! Где. Это. Находится?!

Сдерживаться больше девушка не могла, и её вывернуло. Облегчения это не принесло: запах рвоты только усилил вонь, и её снова затошнило.

— Вот этого мне тут не надо, — прорычал Комбат, отпихивая едва стоящую на ногах девочку в сторону. — Скелет, ну хоть ты, мужик, не тупи!

Тощий парень, стоявший напротив них, потыкал ножом в то, что осталось от плеча.

— В плечевой зоне.

Комбат посмотрел на него с одобрением и опять толкнул Глашу к трупу.

— Тебе уже даже сказали, где. Теперь вырезай!

Нож, который девушка держала в руке, так и норовил выскользнуть из потной ладони. Она воткнула его в торс неизвестного гуля, туда, где по схеме должен был находиться какухо.

Она тоже могла оказаться вот в таком виде в каком-нибудь морге. Без кожи, с торчащими обломками костей и внутренностями…

Глаша зажала рот обеими руками, но заново подступившую к горлу тошноту не удалось сдержать и в этот раз.

Если подумать… тело её брата тоже наверняка так выглядело. Может, сначала ему отрезали руки и ноги, потом выпустили кишки, переломали кости…, а в конце избавили от головы, которой он так часто бился об стенку, капризничая, в надежде, что прибежавшие родители устроят ей взбучку.

Глаша снова взялась за нож и начала резать.

Деревянная палка ударила её по руке, вогнав нож глубже.

— Ты художественной резьбой заняться решила?! Такими темпами ты будешь копаться в этом мусоре до скончания веков. Вот как надо!

Воспользовавшись тем, что Комбат сосредоточился на трупе, девушка зажмурилась, прижимая к груди повреждённую руку.

Она уже горько сожалела о том, что связалась с ульторами. Было очевидно, что они там не чай с печеньем пьют, но вляпаться в такое дерьмо…

По полу что-то покатилось. Глаша открыла глаза и увидела мячик для пинг-понга в луже крови и рвоты.Парень напротив смотрел на неё с кривой усмешкой.

Комбат вернул Глаше ножик.

— Всё ясно?

Она поспешила кивнуть. Поскорей бы уже это закончилось. С тех пор, как она пришла, казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле — час или около того. Всё это время она просто хотела, чтобы всё закончилось, и ей разрешили пойти домой. И плевать, что это явно не последнее «практическое занятие». Просто пусть отпустят. И можно будет уйти. Куда угодно, лишь бы уйти отсюда.

И небо как будто наконец вняло её мольбам: двери лифта отворились и перед присутствующими появился Тор собственной персоной.

— Ну что, как дела идут? — спросил он у их наставника, хотя нужды в этом не было: заблеванный пол, ревущую девушку и раздраженные лица Комбата и Скелета он рассмотреть уже успел.

— А то ты сам не видишь, — Комбат сплюнул. — Парень молодец, а эта рыдает с самого начала. Может, ну её к чёрту?

«Да, пожалуйста, пожалуйста… Ну меня к чёрту, отпустите домой».

— А дотащит этот задохлик два трупа? — осведомился капитан.

Он нахмурился и посмотрел на Глашу.

— А ты что думала? Мы тут серьёзными делами занимаемся, и последствия будут серьёзными, ежели чего. Так что без глупостей — поняла?

Девушка нашла в себе силы кивнуть.

— Как китайский болванчик, чесслово… — Тор вздохнул. — Планы остаются прежними: вы двое нужны мне завтра. Просто погуляете по указанному маршруту и приглядите кое за кем. И да, у нас тут декабрь начался, так что всех Дедов Морозов мы обходим десятой дорогой. Обходим десятой дорогой, ты усёк, Скелет?

Парень пробуравил главаря яростным взглядом, но всё же ответил:

— Ага, обходим.

— Отлично, — Тор потёр висок, — но к их мешкам вы всё-таки присматривайтесь. А сейчас избавьтесь от этого дерьма и проваливайте. Только пол вытрите перед этим.

Скелет смерил девушку ненавидящим взглядом.

@темы: графомания, Tokyo ghoul

---

Москва белокаменная, Москва камнекрасная...

Глава 6. Хвост.
«Деды Морозы Москвы недовольны тем, что в связи с предновогодними нападениями, имеющими место быть уже несколько лет, спрос на их услуги стал неоправданно низок. Напомним, что жертвами гуля в костюме Дедушки Мороза были дети семи-одиннадцати лет», — вещала, улыбаясь, телевизионная дама. Она была довольно молодой и, пожалуй, очень даже ничего. Роме такие нравились. Видно было, что она не изнуряла себя диетами, а значит мясо должно быть нежным, сочным и питательным.

«Но как же это всё-таки грустно, — думал он, вгрызаясь в полную руку, обтянутую сухой, покрытой старческими пятнышками кожей, — они и не жили, считай».

Да и мяса в них мало — подсказала другая, практичная часть его разума, свободная от морали и сантиментов.

И всё равно жалко.

Отчасти из этих соображений он и давился сейчас этой отравой. Старых тёток никто не любит, а старых тёток с большим количеством бумажек и вовсе ненавидят. Верно же? Верно? По крайней мере, именно так говорил Костя, закатывая глаза при виде преподши, читавшей им лекции по социологии. Страшная женщина.

Мясо было ужасно. А у него ещё всё тело на подходе. Что ж, ближайший месяц придётся питаться этим. Хотя отец, наверное, съест половину. Полмесяца. А потом он поищет кого-нибудь получше. Вот типа той ведущей. У него давно не было молодой женщины.

«Запомни, никакой последовательности, никаких общих черт, — учил его отец. — Сегодня ловишь молодого мускулистого спортсмена, а через месяц — жирную корову бальзаковского возраста. И не ленись, катайся по всей Москве — всех нежно любящих свой уголок даже наше CCG находит быстро.

Вот Рома и катался — правда, не по всей Москве, а в основном по восточной её части, минуя центр: там находился главный офис CCG и рисковать дураков не было. Не совался туда даже Морозко — виновник финансового кризиса всех тех, кто зарабатывал себе на жизнь, приклеивая фальшивую бороду . А про Лису, заглянувшего как-то на огонёк, с тех пор вообще не было слышно.

Рома закончил обгладывать кость и скорбно посмотрел на неё, испытывая обычный для него после трапезы приступ мук совести. В этот раз он, к его ужасу, сопровождался вызывающими поток слюны мечтаниями о сочном детском мясе. Да, о каком-нибудь хорошо откормленном любящей бабушкой…

Парень взвыл и стукнул головой об стол. Нельзя об этом думать, нельзя, нельзя. Как можно взять и сожрать маленького ребёнка? Как котёнка утопить. Один раз Роме всё же довелось пробовать детское мясо. Но тогда он и сам был ребёнком, причём маленьким, пухлым и неповоротливым, а его будущий обед — звездой детского кружка карате. Сейчас Рома не помнил, было ли ему тогда совестно; единственное, что всплывало в его памяти — как божественно вкусен был юный каратист.

Рома представил эту ещё достаточно мягкую, но с уже начавшей развиваться мускулатурой руку на своём столе и почувствовал, как по подбородку стекает слюна. В глазах защипало.

«Ага, жру и плачу».

Ну нет, ему уже давно не пять лет. К тому же, надо избавиться от кости.

Рома закинул её в специально сделанную им для этой цели дробилку и принялся крутить ручку.

По телевизору шла реклама какого-то романтического фильма. Вроде бы именно на него должны были пойти Костя с Алиной. Он бы и сам пошёл с какой-нибудь из своих подружек, но Алина намекнула, что хотела бы пойти со своим парнем только вдвоём.

Не то чтобы Рома был за них не рад… Хотя кого он обманывает — он был не рад. То ли потому, что Алина влезла в их с Костей многолетнюю дружбу, не омрачённую ничем, кроме хранимого Ромой секрета; то ли потому, что она, симпатичная и весёлая, нравилась ему самому. «И всё же я рад за него», — думал юноша, сам себе напоминая Лисицу из басни про зелёный виноград. Конечно, ведь Алина, как и Костя, — человек. Допустим, она расстанется с Костей и выберет его. Они будут встречаться, потом она, как и все девушки, захочет съехаться… Ну и как он будет объяснять ей свои жаркие объятия с белым другом после каждого приёма пищи? «Дорогая, ты не очень хорошо готовишь»? И пусть готовила Алина, если верить Косте, действительно отвратно (да будь она хоть шеф-поваром в элитном ресторане — для гуля всё едино), и это было бы для неё не слишком обидно, как долго эта отмазка могла бы работать? Рома тяжело вздохнул. Ну и ладно. Его вполне устраивал тусняк с кучей девчонок, каждая из которых была согласна на периодический перепих «чисто по-дружески». А что? Лет пять назад, когда он был жирным задротом, он бы собственный галстук съел от зависти к себе нынешнему.

Но таким, какой он сейчас, он стал только благодаря Косте. И отцу.

А отец не любит беспорядок и мусор дома. Рома высыпал получившуюся муку в чёрный целлофановый мешок, покидал в него гнилые овощи, банки из-под консервов и кофе и уже начавшую пованивать колбасу.

«А теперь — медленно и печально выдвигаемся в сторону помойки».

Каждый раз, выкидывая мусор, Рома трясся при мысли, что кто-то найдёт остатки его ужина. «Ничего, — успокаивал он себя, — даже если костная мука не до конца смешается с гнилыми овощами, ни один бомж не поймёт, что это такое. Ехать с подобным грузом куда-то далеко может оказаться накладно. Следователи, хотя и не отличались особой оперативностью, время от времени кого-то всё же ловили, и этим «кем-то» ему оказаться совершенно не хотелось.

К тому же, есть ещё и ульторы — а это совсем беда.

Рома не знал точно, чем являлись ульторы — своеобразным ли аналогом CCG, где работали не за деньги, а на совесть, бандой ли скинов, избравшей своей мишенью гулей или просто сборищем желающих сверкнуть белыми плащами и поиграть в справедливость.

«Пф, — думал гуль, проходя мимо витрины торгового центра, в которой красовалась последняя коллекция каких-то тряпок — помнится, он видел на Алине похожий красный свитерок. — Половина гулей справедливее этих ребят».

Да, при расследованиях CCG нередко бывали жертвы, хотя в новостях об этом всегда умалчивали. Но их количество не могло сравниться с числом тех, кто попал в поле зрения «защитников человечества». Итоги были печальны.

Самое скверное заключалось в том, что ультором, по словам отца, мог оказаться почти любой. Завидя человека со слишком большой, на его взгляд, сумкой, борцун за справедливость мог сразу же скинуть кому надо сообщеньице с координатами. Да ещё и фото подозрительного гражданина приложить — тогда пиши пропало.

При мысли об этом парень вздрогнул и начал беспокойно оглядываться по сторонам, гадая, кто из проходящих мимо людей мог оказаться ультором. Бабка, продающая цветочки у тротуара? Куда-то спешащий мужчина в деловом костюме и с портфелем? Или, может быть, та белобрысая барби с силиконовой грудью? Кто-то из проплывающей мимо него парочки — тощий парень в футболке с логотипом World of tanks и девушка с бежевым пластырем на всю щеку, державшиеся за руки, но даже ни разу не взглянувшие друг на друга?

Рома задумчиво посмотрел странной паре вслед: они ускорили шаг и теперь немного напоминали ему лыжников, едущих с горки, взявшись за руки и синхронно переставляя ноги.

Да нет, точно не они. Настолько подозрительно ведущие себя типы, совершенно лишённые актерского дара… Ульторы не могут быть такими идиотами.

Тут он подумал, что и сам выглядит очень подозрительно, стоя посреди улицы и крутя головой по сторонам, и поспешил убраться из этой толкучки.

«Шесть часов всего, а какая темень», — заметил он, заходя в арку между домами. Впереди и сзади слышались шаги. Пожалуй, он загулялся. Пора возвращаться домой.

Парень повернулся назад и обнаружил, что вход в арку перекрыт тремя молодцами в куртках с капюшонами, со стальными трубами наперевес. Ещё двое закрывали вход с другой стороны.

Ё-моё.

— Это его видели неделю назад с большим пятном на сумке? — спросил один из них у стоящего рядом и, видимо, главного.

— Его — смотри, пальто то же. Рост совпадает. У-у, сука, сунул труп в сумку, а кровь протекла.

Ромка на секунду замер, но тут же выдохнул.

«Ну не настолько я идиот, — мысленно возмутился он, оглядываясь и прикидывая, на которого из банды удобнее напасть первым, — я всегда тщательно слежу, чтобы ничего не текло и не вываливалось».

К тому же, он охотился четыре дня назад, а до того — в октябре. Тем лохом с протёкшей сумкой он быть точно не мог. Но объяснять, кажется, лишне.

Ульторы не двигались с места. Они наверняка боялись, что он выпустит кагуне. Внезапно гуль осознал, что совершенно ничего не знает о том, как именно ульторы расправляются с жертвой. Куинке у них точно не было, но…

Один из парней ринулся вперёд.

«Дерусь врукокопашку, тогда, может, смогу их запутать», — решил Рома, впечатывая бандита в асфальт. Не может он похерить всё, что отец создал таким трудом. Удар кулаком пришёлся второму нападавшему в челюсть.

Ах да, сзади двое. Рома развернулся и почувствовал, как что-то ужалило его в угол глаза.

Главарь сплюнул.

- Всё, молодец, Белка!

Парень отступил и отшвырнул опустевший шприц.

— Мочи!!!

Кто-то достал нож, кто-то перехватил трубу поудобнее. «Дурачьё, — хотел сказать Рома, — меня нереально порезать ножом…»

Нож вошёл в его живот легко, как в переваренную картошку. «Это же невозможно», — оторопело думал гуль, глядя, как бандит словно в замедленной съёмке вытаскивает из него своё оружие.

Резкая боль пронзила его руку, когда он остановил нож у своего горла. Свитер на животе был мокрым от крови. Выворачивая парню руку, Рома уже видел, как на него бегут трое.

Кагуне. В пекло всё, надо выпустить кагуне. «Прости, отец». Только бы эта гадость, которую ему вкололи, не помешала.

«Пусть оно не помешает, молю!»

— Да что тут происходит, а?!

Рома не верил своим глазам: от дома напротив к ним бежала Алина. Он бы списал всё на глюки, но нападавшие тоже застыли, вылупившись на девушку.

— Чё встали?! — заорал главарь. — Мочите тварь! Белка, а ты сучку хватай, потом оприходуем.

Послушный Белка не успел сделать и шагу: красноватый хвост прошил ему грудную клетку, а затем устремился к командиру банды.

Остальные трое безмолвно наблюдали, как тело их товарища и голова вожака шмякнулись об асфальт.

— Бл*, — «ожил» тот, что стоял ближе к Ромке, — все шприцы у Белки были!

И пустился наутёк. Остальным последовать его примеру Алина не дала, мгновенно снёся головы обоим, воспользовавшись тем, что они стояли рядом — хвост пролетел совсем близко от Ромкиной шеи.

— Не стой столбом! — крикнула девушка, несясь за убегавшим ультором. Кагуне пробило сначала ногу, а потом спину парня.

Рома на онемевших ногах подошёл к поверженному врагу. Тот валялся на земле и даже не пытался встать.

— Может, договоримся? — проблеял он. — Я вам расскажу, про кого знаю.

— Заманчиво, конечно, — протянула Алина, поправляя сбившуюся набок от бега шапку. — Но мы спешим, правда!

Кагуне вошло в горло ультора так же легко, как ранее нож в живот Ромы.

— А теперь валим, — скомандовала девушка. — И так долго торчим. Ну почему мне не достался папочкин ринкаку? Много щупалец как-то удобнее.

@темы: графомания, Tokyo ghoul

---

Москва белокаменная, Москва камнекрасная...

Глава 5. Ульторы.
Складывалось такое ощущение, что наступила столь обожаемая Глашей пора, когда после череды неудач всё налаживается и за одной хорошей новостью следует другая, ещё лучше. Работу она нашла на удивление легко – через их общую с Катей знакомую, и пусть платили на ней сущие копейки, но график работы ей абсолютно подходил и почти не пересекался с учёбой. Помня, как щепетильны некоторые преподаватели насчёт прогулов, девушка немного опасалась, что может вылететь. Но нет, всё сложилось как нельзя удачнее. Даже сейчас она не прогуливала, а ушла вполне легально: сегодняшнюю пару отменили, так как не смогли связаться с преподавательницей, так и не появившейся на вчерашнем занятии.

Светило солнце, и даже шум и грязь находившегося поблизости Павелецкого вокзала и толпа гостей с гор не могла испортить Глаше настроение.

Нужный киоск тоже отыскался без труда. Продавщица, явно нерусская по национальности, угрюмо посмотрела не девушку тёмными глазами, а потом, поманив её к себе, сунула ей под нос свой телефон. На экране было картинка с мохнатым зелёным чудищем.

- Ага, это я, - сказала Глаша и хихикнула - так нелепо это прозвучало. Впрочем, выражение лица продавщицы не изменилось ни на йоту – скорее всего, она вообще не знала, что это за зелёный монстр. Она убрала телефон и прилепила на окошко бумажку с надписью «Закрыто на обеденный перерыв до 15.00».

Пока женщина запирала киоск, Глаша изучала обложки газет и журналов на витрине. В целом, там не было ничего интересного: кто-то женился, кто-то развёлся, кто-то победил или проиграл в каком-то матче, Назаров вложил круглую сумму в разработку оружия против гулей… «Назаров – это ж Жени отец», - вдруг вспомнила Глаша.

- Ты идти собираешься? – окликнула её женщина.

- А…иду, извините.

Идти пришлось долго – минут сорок, не меньше. Глаша уже успела проклясть каждый камень на дороге и едва ли не весь свет, как они пришли. Это было старое, облезлое здание, выглядевшее до того отвратно, что Глаша прошла бы мимо, если бы проводница её не остановила.

- Это здесь, - сказала она. – Второй этаж.

- Вы не пойдёте?

- Нет, у меня перерыв скоро закончится, - и женщина зашагала обратно.

Стоило Глаше переступить порог здания, стало понятно, что попасть на второй этаж – квест нелёгкий: за нагромождением балок и металлических бочек она и лестницу-то не сразу заметила. А когда заметила, то подумала, что делалась она для великанов – настолько высокими и крутыми были ступени – доски.

Девушка застыла в нерешительности: по лестнице можно было разве что карабкаться, одно неверное движение – и съедешь по ступенькам вниз. Прямо на балки и ржавые гвозди.

Откуда-то сверху послышались шаги, и в поле зрения Глаши возник парень: бритый затылок, спортивная куртка и растянутые треники сразу же навели её на неприятные мысли, но лыба на лице парня была едва ли не умилительная – насколько это вообще возможно при пересекающем переносицу свежем шраме и синяке на всю скулу.

- Так и знал. Опять Динора сказать забыла. Там с другой стороны, за бочками, лифт есть, по нему поднимайся!

Лифт в этой развалине, как ни странно, действительно был. И даже работал. Но вот запах…Вонь тухлых яиц в сравнении с этим казалась Шанелью №5. Девушка зажала нос и рот обеими руками, надеясь, что лифт не застрянет – иначе судьба ей задохнуться в этом смраде.

Но наверх лифт поднялся быстро и без происшествий – видимо, им часто пользовались. Когда дверь лифта открылась, взору девушки предстало большое помещение, заваленное уже не бочками, а коробками и ящиками разных цветов и размеров. В дальнем углу комнаты стоял продавленный диван, на котором восседала довольно молодая женщина, удивительно напоминающая Монику Беллуччи. Рядом сидел ничем не примечательный мужчина средних лет в темной водолазке и джинсах. В углу дымили высокий парень-скинхед и уже знакомый девушке пацан гоповатой наружности.

- Здравствуйте, - нерешительно сказала Глаша, делая неуверенный шаг по направлению к дивану.

- Добрый день, - откликнулась женщина. – Маззи, так? (Глаша кивнула) Я представляться не буду, но можете звать меня Моникой – всё равно меня так все зовут. У нас тут не принято обращаться друг к другу по именам, так что мы используем прозвища. Чаще всего – ники на сайте. Так что Вы теперь Маззи – ясно?

Глаша кивнула ещё раз.

- Хорошо. Итак, Вы хотите помочь нам в уничтожении гулей, я правильно понимаю?

- Да.

- Хорошо… В общих чертах мы знаем о том, что с Вами произошло.

- Я хочу найти Снегурочку, которая убила моего брата и изуродовала меня, - при этих словах Глаша непроизвольно коснулась шрама на щеке.

На лице "Моники" появилось удивление.

- Ты знаешь, что за гуль на тебя напал?

- Ну да. Мне сказал следователь, когда я приехала узнать, как продвигается расследования.

Гоповатый парень хохотнул и закашлялся дымом.

- Ага, оно уже года три-четыре продвигается… Точнее, не продвигается.

Моника стрельнула в него осуждающим взглядом и повернулась к Глаше.

- Странно, что тебе сказали. Большая часть ульторов вообще не знает, кто убил их родственников, поэтому они стараются уничтожать всех гулей, каких могут.

- Справедливости ради те, кто взламывает базы данных CCG могли бы нам и сказать, - снова влез гопник. – Ну, или кто-то, кто имеет доступ к этим данным, - и он многозначительно посмотрел на Монику.

- Не лезь. Мне нужно объяснить новенькой наши правила.

Гопник примирительно поднял руки.

- Ладно, понял. Валяй.

- Спасибо за разрешение, - съязвила женщина.

Глаша во время этой перепалки смотрела на стоящие повсюду ящики и пыталась угадать, что же в них находится. Оружие против гулей? Интересно было бы глянуть, как оно выглядит. Пистолеты? Или, может быть, тесаки из специальных сплавов? Ещё что-то, до чего она и не додумается? Хотя, всё могло быть гораздо прозаичнее, и в ящиках был просто годовой запас колы и сигарет.

Тут Глаша обратила внимание на наступившее молчание и поняла, что ссора прекратилась.

- Как ты наверняка знаешь, - начала Моника, - к нам приходят те, кто не получил помощи от CCG, в надежде отомстить за своих близких самостоятельно или люди, желающие заранее обезопасить их от гулей. Задача та же, что и у следователей: убить столько гулей, сколько мы можем убить. Так как это опасно, а оружия у нас гораздо меньше, действуем мы группами. Ты ведь живешь в Южном округе?

- А..да.

- Значит, будешь в южном отряде. Это, - женщина кивнула в сторону курящего скина, - твой «капитан», «Тор». Первое и основное, что ты должна усвоить: по первому его зову ты обязана явиться в указанное им место и делать там то, что он скажет. Это ясно?

- Ага…

- Дальше. Момента с прозвищами мы уже касались… Делается это для того, чтобы никто не мог в случае чего сдать гулям или CCG членов нашей группы. Ещё на квестах – так мы зовём операции – мы обычно, как и гули, закрываем лица, если капитан не приказывает иное. И, наконец, самое важное: если у тебя окажется труп гуля, ты несёшь его сюда. Руки-ноги отрывай на здоровье (при этих словах Глаша содрогнулась), но туловище должно быть в целости и сохранности. Понятно?

- Да, - при мысли о том, что ей придется таскать трупы, пусть и гулей, Глаше поплохело.

- Остальное тебе объяснит Тор. Я сейчас ухожу и оставляю вас одних. Удачи, - с этими словами Моника их покинула, не успела Глаша и пикнуть: оставаться в полуразрушенном здании в компании четырёх мужиков было ой как небезопасно.

Тор уселся на диван и хлопнул по сиденью рядом с собой, приглашая девушку сесть.

- Твои раны уже зажили? – спросил он угрюмо.

- Ещё не до конца, - призналась Глаша.

- Тц, плохо. У нас не хватает людей для зачисток с тех пор как… Ладно, неважно. Будешь следить, за кем скажу. Подберу напарника или двух.

Следить. Видимо, именно этим занималась Динора: её киоск располагался так, что из него можно было заметить всех, кто входил или выходил на вокзал или станцию метро, а также наблюдать за находящимися рядом магазинами и кафе.

- Как всё вылечишь, - продолжал Тор, - присоединишься к нашей боевой группе. А до того момента Комбат как бывший следователь просветит тебя насчет кагуне, RC-клеток и прочего, о чём обычно рассказывают в Академии CCG. Советую слушать.

Сидевший на диване мужчина, не произнесший за всё это время ни единого слова, сказал:

- И не только. Ещё я покажу тебе основные приёмы противодействия гулям – с учётом, что куинке (знать бы, что это такое) или даже пуль у тебя не будет. Но на то, что ты девушка, я смотреть не буду, и не мечтай. Людей у нас мало, и терять их из-за того, что кто-то недостаточно усердно тренировался или не слушал меня, мы не будем, - Комбат сурово посмотрел на Глашу, и она согласно кивнула. «Ещё один кивок – и у меня отвалится голова», - подумала она при этом.

- Когда она тебе понадобится? – спросил Комбат у Тора.

- Уже завтра или послезавтра, я думаю.

- Тогда не будем терять время зря, - Комбат залез в один из ящиков и достал оттуда какие-то схемы. – Сейчас у нас теоретическая лекция, завтра – практика. Тор, Веник, можете идти – только мешать будете. Получите её потом просвещённую и…не такую квашню. Ну чего? – гаркнул он Глаше. – И не думай даже, что я неправ. Вообще пока не думай, только слушай и запоминай, тогда толк будет.

Глаша кивнула.

@темы: графомания, Tokyo ghoul

---

Москва белокаменная, Москва камнекрасная...

Глава 4. Надежда.

Сказать определенно было проще, чем сделать. Не прошло и месяца, как Глаша поехала в офис CCG ЮАО, чтобы выяснить хоть что-нибудь о том, как продвигается дело — по телефону можно было добиться только «Мы работаем над этим» — но на месте ответ не сильно отличался от телефонного.

— Понимаете ли, — мямлил молодой парень с прилизанными каштановыми волосами, — Южный округ один из самых опасных с точки зрения угрозы гулей, — мы делаем всё, что в наших силах.

— Что именно? — немного резко спросила Глаша. Этот цирк ей надоел. А ещё ей не понравилось то, что её айфон, пропавший в день нападения вместе с кошельком и (это же надо было!) пакетом купленного печенья, лежал на столе другого следователя, видимо, отошедшего покурить.

— Мы узнали, что это за гуль…

— Да? И кто же он?

— Мы не можем Вам сказать, — запротестовал молодой человек. — Это тайна следствия!

— То есть вы ничего не делаете, — сказала Глаша, с осуждением глядя на парня. Будь это дядька постарше и побессовестнее (вроде того, кто украл её вещи), его бы ничего не проняло. Но молодой следователь, похоже, боялся её не меньше, чем гулей.

— Этот гуль известен под именем «Снегурочка». Она довольно опасна. Мы исследовали следы кагуне…

— Следы чего?

— Ну, этой штуки. У Снегурочки оно на сосульки похоже.

Так вот что это была за хрень.

— И вы исследовали так долго? — спросила девушка, стараясь, чтобы по её голосу можно было понять всю степень её негодования. Впрочем, в этот раз она, кажется, перестаралась.

Следователь покраснел.

— Мы работаем! Идите уже, Вы мешаете! — и парень буквально вытолкал её за дверь кабинета.

«Вечно все норовят меня выпнуть», — горестно думала Глаша по дороге домой. Похоже было, что искать Снегурку придется на свой страх и риск. Не то чтобы Глаша сильно горевала из-за смерти брата — она и сама удивлялась, как легко пережила и её, и ссору с родителями. Видимо, в молодом возрасте психика на удивление крепка и пластична: боль уходит, чтобы вернуться спустя годы. Как до конца жизни ноет сломанная когда-то нога. Нет. Глаша хотела посмотреть в лицо существу, посмевшему вот так вломиться в её спокойную, размеренную жизнь и вот так перевернуть без возможности собрать всё как было. Брошенная родителями девушка может рассчитывать на счастливую жизнь когда-нибудь в будущем. Изуродованная и покалеченная – нет. Глашу частенько обвиняли в эгоизме — она и сама признавала, что это правда, — но она никогда бы не посмела вот так вот за здорово живёшь разрушить чужое будущее. И сама мысль о том, что есть существо, вся жизнь которого сопровождается разрушением чужих, была невыносима. Такие твари жить не должны. Это было очевидно. Прозрачно. Абсолютно верно.

Но раз на CCG надежды нет…

***

— Ну, а чё ты хотела, — сказала ей Полина. — Наша Раша. Ничего как надо не работает.

— От CCG ты ничего не добьёшься, — влез в разговор Женька. Сын очень небедного человека и мажор, непонятно как и зачем оказавшийся на таком бесперспективном факультете, как филфак, он не мог упустить случая, чтобы понтануться если не деньгами, то своей осведомленностью обо всём на свете. — Такая же бесполезная контора, как и все остальные.

— Твои предложения?

— Ты не в курсе? — Женя явно был горд собой. — Эй вы, кретины, поближе банку ставьте, а то не упадёт, — крикнул он товарищам, сооружающим странную конструкцию у двери, и снова повернулся к Глаше. — Не ты одна оказывалась в подобной ситуации. В таких случаях особо резвые выбирают самосуд. А так как вместе веселее — да и безопаснее, если ты ссыкло, — появилась специальная группа, которая этим занимается. У одного моего приятеля тоже случилось такое пару лет назад. Нашел их через Интернет-сайт и до сих пор там тусит…

Глаша как раз хотела спросить о сайте, но тут дверь аудитории открылась и алюминиевая банка свалилась прямо на вошедшую.

Опять двадцать пять.

Женька присвистнул.

— Марго, не благодари! Всегда готов помочь с укладкой.

Маргарита сняла очки, протерла их и снова надела, не обращая ни малейшего внимания на стекающую по рыжим волосам воду. Вид при этом у неё был немного рассеянный.

— Кузьмич интересуется, собираешься ли ты почтить своим присутствием его пару или тебе стоит вернуться на первый курс, раз уж ты так любишь перваков. Это цитата.

Кузьмич был самым строгим и принципиальным преподом на кафедре, и перед его экзаменами даже Женя открывал конспекты — не свои, разумеется, а Ритины, но всё же.

Женя скорчил гримасу.

— Я пришёл посмотреть на нашу местную достопримечательность — «девочку-которая-выжила».

— Ох, Аглая. Мне очень жаль, что с тобой это произошло, — сказала Рита, глядя на её шрам. Пару часов назад Глашу бы это смутило, но за это время на неё поглазело столько народу, что ей уже было всё равно.

— Ну, бывай, — Женька хлопнул её по плечу и поднялся со стула. — Поищи сайт «Ультор».

— Обязательно.

«Пожалуй, Женя и правда неплохой парень — не зря же он популярен», — думала Глаша, набирая на своем новом телефоне — дешёвом, с маленьким экраном — адрес сайта. Впрочем, возможно, ей так казалось только потому, что издевался он над Ритой, а не над ней.

***

Связь с администраторами была возможна только после регистрации на сайте. «Пожалуйста, укажите своё настоящее имя и ник, который будете использовать. При выборе ника избегайте длинных слов и цифр, а также не используйте занятые никнеймы», — гласила надпись над формой регистрации.

Ну ладно. Глаша перебрала все кажущиеся ей благозвучными ники, но все они оказались заняты. Глаша взяла из пачки очередное печенье — с того инцидента она стала удивительно много есть. «Скоро я разжирею и превращусь в Маззи» — и девушка ввела «Маззи» в поле для ника.

Свободно.

Глаша заполнила остальные поля и нажала кнопку «Зарегистрироваться». Она собиралась написать администрации, но в этом, как оказалось, не было необходимости: едва регистрация завершилась, как ей пришло сообщение. В нем было следующее: «23. 10. 20ХХ. Верно?»

Двадцать третье октября. День, когда на неё напали. Глаша нажала «Да». Сразу же пришло второе: «Убить гулей?» — «Да». «Ты убьёшь?» — «Да». «Ты знаешь, что это опасно?» — «Да» — да кому какая разница, с такой-то рожей. «Ты всё равно убьёшь их?» — «Да». Да, да, да — Глаша жала на кнопку, пока телефон не завис. Когда он снова ожил, пришло ещё одно сообщение.

«Метро Павелецкая, журнальный киоск, завтра в 14.00».

Итак, завтра в два. Ей тонко намекнули, что они не супермены и не собираются рисковать своими шкурами, пока она лежит дома на диване с печеньками. Что ж, Глашу всё устраивало: если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо — сделай это сам. Ну, или с кем-то, кто так же заинтересован в успехе.

Это как готовить всем вместе билеты к экзамену.

Кстати.

— У нас пара-то будет?

Группа переглянулась.

@темы: графомания, Tokyo ghoul

---

Москва белокаменная, Москва камнекрасная...

Глава 3. Скатертью дорога.
Отчаяние. Именно так называлось чувство, испытываемое Глашей каждый раз при взгляде на себя в зеркало. Изуродованные руки, ноги и туловище можно было спрятать под одеждой, но глубокий шрам на лице, тянущийся от подбородка почти до виска, скрыть было невозможно. До того, как сняли швы, он выглядел даже уродливее, хотя сейчас Глаше казалось, что уродливее быть просто не может.

Не добавлял красоты и оставленный отцом синяк. Глаша плохо помнила, что именно орали ей родители, едва она пришла в себя, но уловить суть было нетрудно: как она посмела оставить их сына одного, а если уж оставила, ей следовало бы спасти его и сдохнуть. Тогда, находясь в наполовину бессознательном состоянии Глаша даже не расстроилась и не рассердилась — чего-то подобного она и ожидала. А всё оставшееся до выписки время она больше переживала о своей изуродованной внешности, чем о родительском гневе.

И напрасно.

Домой её даже не пустили.

— Ты убила нашего сына, — заявил отец и уже собирался захлопнуть перед ней дверь, но Глаша сунула в щель ногу, не давая ему её закрыть.

— Убила? Я вывела его погулять только потому, что в противном случае вы бы сами сделали мне втык, что я не послушала его капризов! И что я должна была сделать?

— Спасти его, пусть даже тебе пришлось бы умереть!

Не то чтобы сказанное Глашу сильно удивило, тем паче что в больнице она слышала примерно то же самое, но только теперь Глаша почувствовала приступ ярости. Какого она должна была подохнуть из-за глупости младшего братца? К тому же, спасти его бы не вышло, что бы она ни сделала. Но объяснить это отцу было невозможно, как невозможно было объяснить пару лет назад, когда Федька, вопреки протестам Глаши, полез на крышу их деревенского дома и свалился оттуда, переломав себе ноги. Сначала Глаша получила нагоняй за то, что препятствовала его «игре», а потом — за то, что не легла на земле ковриком для страховки. В такие моменты Глаша ненадолго забывала о том, что тоже любила брата.

— Тогда дайте хоть вещи собрать!

— В нашем доме у тебя никаких вещей нет, — и дверь захлопнулась.

Глаша какое-то время поломилась в дверь, посидела пару минут и ушла.
***

Паника накрыла её на улице. В тепле больницы Глаше приходилось переживать только о собственном уродстве, но теперь, оказавшись на холоде без вещей и без денег, девушка с совершенной отчетливостью осознала, что её прежняя жизнь закончилась, а новая может даже не начаться — ни одно движение не давалось ей без боли.
Ещё гаже было ощущение, что тогда, в больнице, умерла какая-то часть её души, которая и делала её собой. Глаша не знала, что это за часть и почему она так важна, но чувство потери и пустота где-то там, где «это» находилось, становились всё сильнее, сдавливая горло. Хотелось закричать.

Это она и сделала. Прохожие уставились на неё в недоумении, но Глаше было все равно: мерзкое чувство отступило, и — самое главное — у неё появились мысли по поводу того, что ей делать дальше.

Как и у большинства общительных, жизнерадостных людей, у Глаши было много друзей, и ещё больше хороших знакомых, с которыми она делила свои увлечения, настроение, мысли и страхи. Верная внушаемому с самых ранних лет завету о важности друзей и дружбы в трудные моменты жизни, Глаша в лучшее время заготовила их с большим запасом. А теперь настало время этим воспользоваться.

Внезапно будущее перестало казаться столь туманным, а в голове появился чёткий и конкретный план: остановиться на время у друзей и устроиться на подработку, чтобы была возможность снять квартиру с кем-то.

Делов-то.
***

Лицо Кати, открывшей ей дверь, надо было видеть. Глаша, конечно, догадывалась, что выглядит так себе, но…

— Что, всё настолько плохо?

— Нет, — как настоящая подруга, ответила Катька, — не так уж.

Несмотря на очевидность этой лжи, Глаша почувствовала себя гораздо лучше.

— Я слышала, что твои родители здорово психанули, — сказала Катя, закрывая дверь. — И я жду подробностей.

Любопытством и бестактностью Катька порой напоминала Глаше её бабушку. К счастью, заботливость бабушек ей тоже была присуща. Уже через пять минут на столе перед Глашей появилась чашка чая и мешок печенья, и она приступила к трапезе, вкратце рассказав Катьке о произошедшем. Та слушала её, постукивая ложкой о край своей чашки.

— А я думала, байки это всё, — задумчиво сказала она. - Ну, про гулей. В новостях о них говорят реже, чем про серийных убийц.

Глаша о гулях раньше не думала вовсе. Вероятность попасть под машину была больше в пару тысяч раз, но ей и в голову не приходило все время рассуждать о способах этого избежать. К тому же, как и большинство молодых людей, она считала смерть чем-то очень далеким, чем-то, что едва ли когда-нибудь затронет её саму. Думать о ней Глаша не любила.

— Можно я у тебя останусь? — спросила девушка. — На время, — быстро добавила она, заметив тень сомнения на лице подруги.

— Конечно, но…Ты же знаешь, со мной живет парень…

— Посмотри ещё раз на мою рожу — ты можешь не переживать за своего парня, даже если я буду спать на одной кровати с вами.

Катя смущенно опустила глаза в чашку.

— Извини, я не это имела в виду…

«Лгунья, мы обе знаем, что ты имела в виду именно это». Впрочем, это было неважно. Главное, что разрешение на погостить было у Глаши в кармане.

— А что ты будешь теперь делать? — спросила подруга.

— То же, что и обычно: ходить в универ, гулять, снова найду подработку. А в качестве нового хобби — поищу ту девицу, которая меня покалечила.

Катя собралась было что-то сказать, но передумала и вместо этого надкусила печенье.

@темы: графомания, Tokyo ghoul

---

Москва белокаменная, Москва камнекрасная...

Глава 2. На страже человечества.
Шоколадное печенье было приторным и сильно крошилось. Засохло, наверное, ведь с того инцидента прошла уже неделя. Следователь по гулям второго класса Кротов, а для своих — Шурик, смахнул крошки с рубашки, но при этом ухитрился задеть стоявшую под рукой чашку с чаем, и ее содержимое залило лежавшие на столе бумаги. Кротов матюгнулся и нажал кнопку вызова секретаря. Та незамедлительно явилась, и не одна: на пороге кабинета, сияя широкой голливудской улыбкой, стоял следователь первого класса Сомов.

- Опять отчеты чаем залил?

- Ну не водкой же, — буркнул следователь, протирая стол. — Татьяна, распечатай снова те же бумажки, что и утром.

Сомов проводил взглядом удаляющуюся секретаршу и поинтересовался:

- Лажаешь, да?

- Снегурочка, чтоб ее. Конец октября, а она уже объявилась. А мне опять жопу рвать.

- Нда, рановато она в этом году. Может, и Морозко тогда раньше активизируется?

- Типун те на язык, Сомов. Только этого для полного счастья мне и не хватает.

- Ты, кстати, уверен, что это Снегурка была, а не он? Их кагуне очень похожи.

- Вполне. Свидетельница сказала, что преступник — девушка. К тому же, будь это Морозко, спрашивать было бы не у кого, — и Кротов налил себе еще чашку чая.

- А с пострадавшей-то что?

- Все, что надо, врачи зашили. Выглядит страшновато, но жить будет. Повезло ей, — заметил следователь, — дело было совсем рядом с домом, а дитё разоралось, так что Снегурочка решила быстрее сделать ноги, а не добивать её. Продырявила в паре десятков мест, и всё.

Сомов слушал приятеля, слегка призадумавшись. Кротов смёл со стола испорченные документы и кивнул в сторону чайника:

- Может, тоже чаю попьёшь? И ты, Сан Саныч, подгребай, как с отчетом закончишь.

«Сан Саныч», совсем молодой парень лет двадцати, в очках и с прилизанными каштановыми волосами, аккуратно сложил свои бумаги в папку и убрал её в стол, после чего пододвинул свой стул к столу Кротова, на котором как по волшебству появилась бутылка дорогого коньяка и три рюмки.

- Ну, за нашу нелегкую и опасную работу, — торжественно произнёс Кротов, и трое следователей, не чокаясь, залпом осушили рюмки.

Потом осушили еще две. На покрасневшем лице Сан Саныча явственно читался мыслительный процесс.

- Я вот думал, — начал он, — а чего Снегурочка и Дед Мороз детей жрут? В них же…это…того…мяса мало.

- Потому что не идиоты и знают, что почти все, кто старше, либо курят, либо бухают, либо колются, а то и всё сразу.

- Логично, — вздохнул Сан Саныч, заново наполнив свою рюмку. — Но я бы, будь я гулем, детей бы не ел. Дети — цветы жизни, во. Я бы девушек ел, и только красивых.

Сомов кисло глянул на товарища и тоже налил себе рюмку.

- Учитывая, что многие гули мужского пола думают так же, на всех даже на нашей прекрасной родине красавиц не хватит. И вообще, второй Лисы нам не надо, и с прошлой еле справились.

В кабинете повисло угрюмое молчание. Даже Сан Саныч, начавший работать совсем недавно, слышал, что для того, чтобы победить этого гуля, пришлось просить о помощи японское CCG. И хотя Вашу отказался отправить к ним Ариму Кишо, но все же командировал для этой миссии нескольких лучших следователей особого класса.

- Знаете, что? — сказал Сомов. — Я думаю, нам здесь слишком мало платят, учитывая, что мы рискуем своими жизнями.

- Верно говоришь, — Кротов осушил еще одну рюмку. — Даже домой приходится на метро ехать. А мне еще сегодня телефон из ремонта забрать надо.

Стоило следователю это сказать, как раздался звонок, и из аппарата послышался плачь и визгливый женский голос:

- За мной гонится гуль, он хочет меня сожрать, пожалуйста, приезжайте быстрее! Пожалуйста, спасите меня! Спасите! Спасите!

- Где вы? — спросил Кротов.

- Где-то в Битцевском парке…Не знаю, где именно. Помогите!

- Ясно. Ждите, — и Кротов, не дожидаясь следующей серии воплей, положил трубку, после чего снова налил себе и собутыльникам. — Вот же истеричная баба. Торопиться смысла уже не имеет, полагаю. Да и мы так хорошо сидим…

@темы: графомания, Tokyo ghoul

---

Душа? Ее не существует!

Глава 17
- Так вот, возвращаясь к вопросу о моём душевном здоровье, — сказала Вика наутро, попивая кофеек, — я не сбрендила, правда. Мне действительно снились кошмары со Светой после её смерти. Мы с ней…поссорились незадолго до того. Может быть, я просто чувствовала себя виноватой? Не знаю. Но со временем я стала путать кошмары и реальность: они стали казаться мне реальнее, чем сама жизнь. Спать я перестала, и в голове всё путалось. Тогда меня и посетила гениальная идея обратиться к психологу. А дальше сам знаешь.

- Твои подруги рассказывали, что ты на полном серьёзе говорила, что она вернется с того света тебе отомстить, и что ей демоны помогут.

- Я такое говорила? Не помню. Но с демонами и правда была история. Светка с какого-то бодуна решила призвать демона. Почему-то она свято верила, что тот поможет ей с её проблемами. Раздобыла заклинания, сделала какие-то амулеты и всё прочее. Ходила вся взбудораженная и парила мне мозги, как чудесно всё будет. Ну и…когда она умерла и всё это началось, я испугалась —, а вдруг правда это всё?

- И ты…

- …и это тоже рассказала психологу, — вздохнула Вика. - Да, сама знаю, что дура.

- Грустно, когда некому довериться, — заметил Димка.

- Я ещё не закончила: когда я убежала, я проходила через площадку и видела там Свету. Конечно, это не могла быть она, — быстро сказала Вика, — наверняка это была просто очень похожая на неё девушка. Но я её всё-таки окликнула. А она…не помню, что было дальше, но она исчезла. Я знаю, звучит бредово, — Вика явно испугалась, увидев замешательство на лице друга, — думаю, это из-за недосыпа. Увидела похожую девушку и вырубилась ненадолго.

- Наверное, ты права, — задумчиво протянул Димка. Вика совсем не выглядела больной, но последняя часть этой истории всё же наводила на вполне определенные мысли. Но не успел он ничего решить, как зазвенел входной звонок.

- Это отец из поликлиники вернулся, пойду открою, — сказал парень Вике, замершей на стуле.

Однако на пороге стоял вовсе не отец.

- Извини на вчерашнее, — пробормотала Аня, не поднимая глаз от пола. — Могу я с тобой поговорить?

- Да, конечно, — удивленно ответил Димка.

- Твоего отца нет дома?

- Нет, тут только Вика и я. «Чёрт», — подумал Дима, осознав, что сказал. Он оглянулся на стеклянную дверь кухни — Вика показывала ему кулак.

- Вика это Красной подруга? — вдруг спросила Аня. — Я не сдам. Даже хорошо, что она здесь.

И Аня, сделав Димке знак следовать за ней, направилась прямиком на кухню.

Вика мерила новоприбывшую недоверчивым взглядом, пока Аня, не размениваясь на приветствия, расстёгивала свою сумку-гроб.

- Буду краткой, — заявила она и вытряхнула из сумки на стол какую-то книжку и металлический кружок.

Димка недоумённо уставился на вещи, не понимая, что сие должно означать. А вот Вика смотрела и постепенно менялась в лице.

- Где ты это достала? — спросила она у Ани.

- Нашла. Узнаёшь?

- Вроде того, — сдержанно ответила Вика, делая глоток из чашки.

- Как пользоваться, знаешь?

- Наслышана, — так же сухо и настороженно сказала девушка, но тут её посетила некая мысль и она спросила: — Ты тоже?

- Опытным путем, — Аня криво усмехнулась. — Знать бы теперь, куда от этого счастья деться.

Викины глаза округлились.

- Так это правда была?!

- Ну, есть вероятность того, что меня просто глючило целый год.

Димка взвыл.

- Нет! Нет! Нет и ещё раз нет! Ну не может так быть! И хватит уже о глюках. Может, кто-то всё же расскажет мне, что это за талмуд?

- Это, собственно, та самая Светкина книженция. Вот эта металлическая ерундень — печать с пентаграммой, — пояснила Вика. — Ты скажи мне лучше, как тебя угораздило? — обратилась она к Ане.

- Пришла на детскую площадку, что возле дома, намалевала круг мелками, прочитала, что надо было, и вуаля — явился молодец-удалец и взялся мои желания исполнить. Правда, мне подыхать через два месяца, но это детали.

- Сколько ты прочитать успела? — поинтересовалась Вика, листая Светин гримуар.

- Два или три…Да какая разница? Что делать-то?

- Не знаю, — честно ответила бывшая Светкина подруга, думая о чём-то своем. Анино лицо приобрело странное выражение. — Скажи вот еще…Света…может, ты знаешь что-нибудь?

- Нет, — быстро ответила Аня, вернув своё обычное кислое выражение. Из прихожей послышалось какое-то бормотание.

- Димон, — прогремел доктор Михайлов, — ты чего дверь не закрываешь? У тебя денег много?

Аня цапнула со стола печать и пронеслась мимо Димкиного отца, бросив на бегу «Добрый день».

- Чем дальше в лес, тем больше дров, — мрачно сказала Вика.

- Не-а, красавица, это еще не дрова, — сказал Михайлов, садясь за стол. — Димон, кофею мне, я вам тоже сейчас кое-что расскажу.

@темы: графомания

---

Душа? Ее не существует!

Глава 16
«Хорошо, если отец отнесется ко всему адекватно и разрешит Вике остаться. А если нет…», - Димка всегда считал, что его отец может понять все, но теперь, стоя на пороге своей квартиры, он чувствовал, что его терзают сомнения. А поймет ли? Не скажет ли, что родителям виднее? Что Димка поступил безответственно, приведя сюда девочку, которую наверняка ищут? И что им делать, если отец откажется помогать и захочет вернуть Вику ее родителям? Придется взять отца на себя, чтобы дать Вике время убежать подальше от дома. Вика, судя по ее настороженному взгляду, думала о том же и явно была готова бежать в любую секунду. Взрослые не доверяют детям, дети – взрослым. Димка посмотрел на Вику, вздохнул и нажал на звонок.

Минуту или две все было тихо, и Димка подумал было, что отец вышел (куда он, больной!), но затем услышал тяжелые шаги и понял, что ошибся. Вика сделала шаг назад, прячась у него за спиной. И очень вовремя – дверь распахнулась и дверном проеме возникла здоровенная фигура. Девушка, уже готовая дать деру, застыла на месте, уставившись на представшего перед ней человека. Посмотреть было на что: нечасто увидишь громадного, похожего на бурого медведя (и заросшего каштановой бородой) человека с намотанным на шею шерстяным платком в начале июля. Впрочем, взгляд у дяди-медведя был вполне дружелюбный.

- Мог и к чаю чего прикупить, раз такое дело, - пожурил Димку отец, просканировав своим рентгеновским взглядом пакеты у него в руках. - Вы, я надеюсь, не на диете сидите? - тут же полюбопытствовал он у Вики. - А то вид у Вас, прямо скажем, не особо здоровый, не сочтите за грубость.

- Вот об этом мы и хотели с тобой поговорить, - сказал Димка. Мнение отца нужно было узнать прямо сейчас, пока они не зашли в квартиру, что отрежет Вике пути к бегству. Та, словно прочитав его мысли, сделала еще один маленький шажок назад. - Она, - он кивнул в сторону девушки, - в...сложной жизненной ситуации. И ей негде жить. Я подумал, что...

- Понятно все с вами, - отец отошел, освобождая проход, - ну проходите, что ли. Димон, чаю нам. И варенье с верхней полки достань. Оно, правда, засахарилось, но другого нет - бабушка твоя к нам давно не приезжала, говорит, у нас чего-то с поездами в последнее время не то. Барышня, да Вы заходите, не бойтесь, - сказал он, заметив, что Вика по-прежнему стоит в дверях, - нечего тут куревом дышать.

Молодой человек с вьющимися каштановыми волосами, стоящий у соседней двери, угрюмо покосился на доктора и потушил сигарету.

Вика нерешительно вошла в квартиру.

- Родителям звонить не будете? - не удержалась она.

- Нет. По моим наблюдениям дети редко сбегают из дома, не имея для этого причин. А про Вас я слышал...но Вы совсем не кажетесь мне больной. Сильно уставшей разве что.

Пока Димка бегал взад-вперед с чайником и табуретками, Вика вкратце изложила доктору суть проблемы.

- Дура я была, что им рассказала, - заключила она, - они и так рады были бы он меня избавиться, а тут такой повод.

- Почему рады-то? - спросил Димка, прекратив попытки открутить у банки варенья крышку.

- Мой старший брат женился недавно. На такой же идиотке, как он сам. Вместе они забили болт на учебу, вылетели из своих универов и возвратились в родные пенаты, где запилили личинку на радость предкам. Мальчика. А кошелек у предков не резиновый. Подумали они, значит, и решили, что сыночке, осчастливившему их внучком и продолжившему их гордую фамилию, квартирка полагается. А я вроде как и не нужна уже - так чего ж на меня бабло переводить? Только выгнать на улицу неудобно - несовершеннолетняя еще, ну и вечное "что люди скажут". А тут я вроде как сама виновата. Бракованная-с.

- Это как-то грустно, - заметил Димка. - То есть то, что про тебя говорили в школе - неправда?

- Ну... - Вика с опаской посмотрела на доктора Михайлова, но все-таки сказала: - Не совсем. Мои "подружки", конечно, сильно преувеличили, но почти не наврали. Слушай, я тебе потом все расскажу...если твой отец остаться разрешит.

Во взгляде доктора явственно читалось сомнение.

- А оставайтесь, - разрешил он. - Если все так, как Вы сказали, дома Вам и правда делать нечего. Отлежитесь, а там подумаем.

- Спасибо, пап, - с облегчением сказал Димка, - я знал, что ты все поймешь. Вика, ты иди в соседнюю комнату, поспи пока на диване.

- Странные дела творятся, - заметил отец, когда Вика ушла, - и мне это совсем не нравится.

- Да ладно тебе, - Дима хотел добавить, что без странностей жизнь не мила, но ему помешал звонок в дверь.

"Сегодняшний день богат на события", - подумал Димка, поворачивая ключ в замке. Открыв дверь, он замер на пороге, не веря своим глазам.

- Привет, - уныло сказала Аня, глядя на Димкины тапки, - я хотела...

- Кто там? - крикнул с кухни отец. Аня резко изменилась в лице и бросилась вниз по лестнице.

- Что? Чего ты хотела? - закричал Димка ей вслед, но Аня уже неслась вниз, не останавливаясь.

- Ничего! Неважно!

Дверь подъезда хлопнула, и с с потолка прямо Димке на голову упало несколько кусков штукатурки. Он немного постоял и вернулся в квартиру.

- Кто это был?

- Бывшая одноклассница. Не спрашивай, я и сам ничего не понимаю.

@темы: графомания

---

Душа? Ее не существует!

Глава 15
Метка на лбу горела. Как и в тот день, когда она ее получила - но если тогда боль обожгла кожу и исчезла, то теперь она была ее постоянной спутницей. Аня содрала пластырь и коснулась переносицы - кожа в этом месте казалась горячей. Боль и жар мешали уснуть и забыться - но мешали не только они. Запах горелого вызывал сильное желание открыть окно и проветрить комнату, хотя Аня знала, что это не поможет.

- Гласеа, - сказала она, хмуро вглядываясь в еле заметную в темноте трещину на потолке, - убирайся прочь. Я не могу уснуть.

Раздался скрип, и в узкой кровати вдруг стало совсем тесно - демон материализовался совсем рядом с ней.

- Мрачные мысли не способствуют крепкому сну, - согласился он, - и в этом нет моей вины.

- Эта комната - огромная духовка, - пожаловалась Аня то ли демону, то ли в пустоту.

- Тебе необязательно сейчас тут находиться, ты же знаешь. Где ты хочешь быть?

"Подальше от тебя, - подумала девушка, - но раз уж это невозможно, город, где много воды, мне подойдёт".

- Венеция. Отнести меня в Венецию.

Окно с треском открылось, и ворвавшийся в комнату прохладный ветер как-то совсем неласково поднял Аню с кровати и швырнул в объятия неведомо как оказавшегося стоящим на подоконнике демона. Не успела девушка и охнуть, как земля осталась далеко внизу - сверху она была похожа на нелепое лоскутное одеяло.

Пожалуй, за то, чтобы смотреть на неё вот так, можно было отдать свою душу.

Но тут один из лоскутов стал стремительно приближаться. Спустя минуту Аня уже могла видеть дома, площади и каналы.

- Если ты хотела на карнавал, то время явно неудачное. Все спят.

Нет, на карнавал Аня не хотела. Она задумчиво смотрела на чёрную воду, пытаясь разглядеть сваи, на которых стоял старый, сонный город.

- А правда, что Венеция постепенно тонет? - спросила она Гласеа.

- Да. Давно уже тонет, да все не потонет.

- Вот как...

Заметив, что девушка явно что-то высматривает, демон предложил себя в качестве экскурсовода, но Аня отмахнулась от него, сказав, что Собор Святого Марка она видела на картинке и ей этого хватило.

- Я хочу посмотреть маски, - сказала она, впервые за ночь взглянув демону в лицо. - Маски, - зачем-то повторила Аня, - ты можешь показать мне маски?

Гласеа ухмыльнулся и спикировал вниз. На миг Ане, как это часто бывало во время их полётов, показалось, что ещё доля секунды и она впечатается в землю, оставив на ней все свои внутренности - прямо как раздавленная муха. Муха, Муха - Цокотуха, Позолоченное брюхо. Муха по полю пошла...и чего она нашла? Этого Аня вспомнить не успела, потому что Гласеа аккуратно поставил ее напротив стеклянной витрины магазина.

- Открой.

Демон надавил на ручку, и дверь открылась - легко, будто и не была заперта. Есть ли в это мире закрытые для демонов двери? Аня не была уверена. Вряд ли. Нет. Проходя мимо галантно пропустившего ее вперёд молодого человека, она в очередной раз задала себе вопрос: а знает ли Гласеа, как часто ей хочется бежать без оглядки из своей когда-то уютной, а теперь пропахшей гарью комнаты? Как хочется запрыгнуть без билета в любую оказавшуюся на станции электричку, и чтобы она отвезла ее куда угодно, лишь бы подальше от того ужасного города, в котором есть только бетонные дома, супермаркеты, скверик да опустевшая детская площадка, на которой теперь всегда воняет дохлятиной?

Эти мысли пронеслись в Аниной голове и исчезли без следа, стоило ей увидеть сокровища магазина.

Белые и чёрные, в клеточку и разрисованные причудливыми цветами, украшенные кристаллами и перьями, элегантные и вульгарные - здесь были маски на любой вкус. Аня взяла с витрины явно дорогую маску с вуалью и применила.

- Ну как? - поинтересовалась она у Гласеа, хотя и сама представляла, как выглядит со стороны в этой сверкающей стразами и перламутром маске и своей мятой ночнушке. Как корова с седлом, если не хуже.

- Видал и более убогое зрелище.

Дорогие вещи не подходят дешевкам, каковой являлась Аня. Девушка положила прекрасную маску на место и взяла другую - полностью закрывавшую лицо и абсолютно белую. Единственным украшением белого "лица" был красный, как тлеющий уголек, камень на лбу.

- А эта?

Ответить демону помешал донесшийся с ведущей наверх лестницы детский голосок.

- "Что вы тут делаете? Магазин закрыт, папа спит", - с усмешкой перевёл Гласеа детский лепет. - Нехорошо получится, если мы его разбудим.

Демон подошёл к девочке, опустился перед ней на одно колено и что-то сказал по - итальянски. Та смотрела на него расширившимися от ужаса глазами, крепче прижимая к себе потрепанного мягкого медведя.

- "Это же игра такая, да?" - снова перевёл Гласеа. - Она спрашивает. Что мне ответить?

- Да, - медленно сказала Аня, глядя на испуганного ребёнка, - это просто игра. Всего лишь игра. Так ответь.

Демон снова заговорил с девочкой по - итальянски, а Аня отвернулась от них в надежде увидеть ещё что - нибудь интересное. Когда раздался хруст шейных позвонков, она как раз вертела в руках маску черта с рогами и большим ртом.

- Подойди сюда. Вот, - девушка напялила на Гласеа найденную маску, а сама надела белую с камнем. - А теперь я хочу домой.

Снова смотря сквозь прорези для глаз на клетчатую скатерть городов, Аня подумала, что Венеция - очень унылое место.

- Гласеа, - обратилась она к демону, - как вернешь меня в комнату, слетай назад - я потеряла тапок.

@темы: графомания

---

Душа? Ее не существует!

Глава 14
Скрип-скрип… скрип…скрип… Подвешенная на цепи к перекладине доска все еще покачивалась туда-сюда. А под ней маленькая девочка с соломенными волосами плакала, прижав обе ладошки к кровоточащей ссадине на лбу.

- Ну сколько можно? – загорелая Викина рука схватила цепь, не давая сиденью качелей в очередной раз удариться о голову девочки. – Плакса, вакса, гуталин, на носу горячий блин!

- Врешь, нету у меня на носу никакого блина, - не переставая рыдать, ответила девочка. – Боольно!

Вика, вздохнув, опустилась перед плаксой на корточки и посмотрела на болячку.

- До свадьбы заживет, - успокаивающе сказала она. Но девочка в ответ только разразилась новым потоком слез.

- Значит, не заживет!! – завопила малышка. Испуганная Вика сунула ей в руки большого плюшевого медведя. Этот медведь, подаренный бабушкой, был волшебным: стоило его обнять, как детские слезы сами собой высыхали. И заплаканная девочка тоже вроде бы немного успокоилась и даже заулыбалась.

- Не выйду я замуж, - сказала она уже спокойнее, - они все страшные, они дразнятся, дергают за волосы… и щипаются!! – последнее слово девочка произнесла так, будто была готова опять разреветься.

- Выйдешь-выйдешь. Вон, какие волосы красивые. А будут драться, зови меня – я из них мигом принцев сделаю, - для пущей убедительности Вика продемонстрировала новой подруге большой смуглый кулак.

- Правда? От мальчишек защитишь и игрушки отдавать будешь? Да? Правда-правда?

Вика ненадолго задумалась.

- Правда-правда, - сказала она наконец и, передернувшись, добавила: - Чтоб меня кикимора в этот пруд утащила, если вру.

От этих слов светловолосая девочка улыбнулась и… пропала. Теперь на ее месте стояла изящная девушка.

- Обещала защищать, все игрушки отдавать… - лицо девушки вдруг побледнело почти до синевы. – Врешь!!! Врешь!! Врешь!!! – закричала она. С каждой секундой девушка словно таяла: плоть исчезала, обнажая желтоватые кости и череп, с которого вместо золотых волос свисали зеленые водоросли. Скелетообразные руки вцепились девочке в платье, потянули за него…

- Не тронь, не тронь меня! – кричала Вика, сообразившая, что скелетина собирается утопить ее в пруду. Но руки не отпускали, тянули все сильнее и сильнее. Девочка не удержалась на ногах и упала, ударившись головой о камень. Вика почувствовала острую боль…

…и проснулась.
***
По дороге, виляя из стороны в сторону, чтобы объехать многочисленные дыры в асфальте, ехала машина. Везла она нескольких молчаливых людей, нервозную даму средних лет, беспокойно ерзающую на своем месте, и большое количество склянок и шприцов с сомнительным содержимым.

- Скажите, - обратилась дама к одному из своих попутчиков, - все же обойдется без огласки, да?

- Конечно. Полечим ее таблеточками, укольчики поделаем – вообще забудет, кто такая. А персонал у нас понимающий, в чужие семейные дела не полезут. Коли особой надобности не будет.

Дама быстро кивнула.

- Да-да, мы хорошо заплатим.

- Ну тогда вам нечего бояться. Ваша дочь будет в надежных руках.

Дама кивнула еще раз.

- Девочка спит?

- Да, я дала снотворное. И заперла на всякий случай.

- Значит, никуда из квартиры не денется, - рассудил мужчина.


Он ошибся. Девочки в квартире не было.
***
Димка плелся домой. Закатное солнце озаряло все вокруг красновато-оранжевым светом, заставляя щуриться и закрывать глаза ладонью, перекладывая в другую руку пакет с позвякивающими склянками.

Он уже начинал жалеть, что пошел этой дорогой. За все время пути Димка не встретил ни одного человека, и это вызывало смутную тревогу. Раньше на детской площадке и в скверике всегда было много народу. Теперь – никого.

И все же Димка отчетливо слышал чье-то пыхтение, будто человек пытался отдышаться после продолжительной пробежки. Кто-то здесь определенно был. Парень покрутил головой в надежде обнаружить что-нибудь, что выдало бы, за каким деревом прячется таинственный спортсмен, и почти сразу увидел в траве ярко-оранжевый ремешок – от сумки, наверное. Димка аккуратно, чтобы лежавшие в пакетах пузырьки не звякнули, поставил их на землю и подошел к дереву.

Тут что-то тяжелое свалило его с ног и придавило к земле. «Маньяк», - успел подумать парень, прежде чем услышал, как сидящий на нем человек присвистнул.

- Да это ведь Димон! Не признала сразу.

Тяжесть на спине исчезла, и Димка смог сесть и посмотреть на нападавшего. Тем более что голос сразу показался ему знакомым.

- Вика! – выдохнул он. – Ты, что ли? А что… Ты не в Америке разве?

Это было неожиданностью. Вика не посещала школу еще с осени, со смерти Светы, с которой она очень дружила, и ее ближайшие подруги уверяли, что она уехала в Америку поправить психику. Впрочем, на взгляд Димки, Вика отнюдь не выглядела ненормальной или больной. Сидя в траве, она привычно хмурилась и бормотала что-то, пытаясь вслепую налепить пластырь на ссадину у виска. Наконец ей это удалось, и она повернулась к Димке.

- Тц, - девушка подняла с земли оранжевую сумку и повесила ее на плечо. – Нет, я, как видишь, не в Америке. Я в полной…

- Не ругайся, - взмолился парень, поняв, какое слово Вика собирается добавить. – А что…

- Тикать мне отсюда надо, вот что, - перебила она. – Будь другом, если спросят – ты меня не видел, лады?

- Ладно, но…что случилось-то?

- Удумали мои предки меня в дурку запихать. Да только я там гнить не собираюсь, - и девушка развернулась, собираясь уходить.

- Стой! – для верности Димка схватил Вику за руку. – Можешь ко мне пойти, если больше некуда. Некуда ведь?

- Угу, - согласилась Вика, - Друзей у меня теперь нет, сам понимаешь. Только…

- Отец нормальный, разрешит.

Во взгляде Вики явственно читалось сомнение.

- А он не сдаст?

- Да я за отца головой ручаюсь!

Девушка вздохнула.

- Окей. Других вариантов у меня нет. Но если…

- Сразу убежишь, - заверил ее Димка. – А голову я тебе бандеролью отправлю, как только определишься с местом проживания.

- Ух… Ты меня, можно сказать, спас. Показывай дорогу, рыцарь, да смотри, чтоб там не людно было.

- Не будет, - Дима помолчал и добавил: - Тут вообще как-то пустовато в последнее время.

@темы: графомания

---

Душа? Ее не существует!

Глава 13
Папа был врачом, он помогал людям. Значит, был хорошим человеком. Хороший человек – это тот, кто помогает, когда другой опустил руки, не знал, что делать, оказался…на перепутье, как часто говорил отец. Сколько Димка себя помнил, к отцу всегда приходили оказавшиеся на «перепутье» люди. Их было так много, что Димка недоумевал: откуда в жизни столько перепутий? Сам Димка видел только перекресток недалеко от их дома, и выбор маршрута не казался ему особо сложным – он зависел от цели пути: пойдешь направо – к аптеке, налево – к магазинам, а прямо – к детской площадке. А ведь судя по количеству папиных клиентов, ежедневно кто-то, человек десять-двадцать, непременно на каком-то перепутье оказывался. Так откуда? Этот вопрос не оставлял мальчика и как-то раз, после ухода очередной клиентки, толстой зареванной тетеньки, он обратился с ним к отцу. Доктор Михайлов сначала нахмурился, потом со вздохом усадил сына на стульчик и начал свой рассказ.
***
Димка вырос. Теперь он понимал, что так называемое «перепутье» - это «тяжелая жизненная ситуация». Создавали эти ситуации люди сами – а кому еще кроме них? – да вот выход из них найти мог не каждый. В этом и заключалась суть папиной работы: помочь тем, кто на своем «перепутье» совсем застрял и все с дорожкой определиться не решался. К таким и относилась Аня.

Впервые Димка увидел ее на торжественной линейке в честь 1 сентября: крошечная девочка с огромным букетом гладиолусов и большими бантами в волосах стояла среди своих будущих одноклассников – гордых и радостных – с удивленным выражением на невзрачном личике, как будто никак не могла понять, что делают здесь все эти люди да и она сама. И хотя в шестом классе Аня неожиданно вымахала (да так, что и теперь была выше Димки почти на голову), а потом и сменила детские платьица с рюшами на бесформенные черные балахоны, на ее лице по-прежнему всегда читалось недоумение и растерянность. Аня с трудом понимала, чего хотят от нее родители и учителя; принятие любого, даже самого простого решения давалось ей с трудом. Дима подозревал, что все дело в чрезмерной родительской опеке: когда у Ани появился мобильник, мать звонила ей почти каждую перемену, а девочка, держа телефон в вытянутой руке, дабы не оглохнуть от материнского визга (который слышал каждый находящийся в классе), вяло кивала, видимо забыв о том, что мать не может ее видеть. Пожалуй, из всех людей, известных Димке, Аня была наименее приспособленной к жизни. Она не умела ровным счетом ничего. Да ее это и не особенно беспокоило – очевидно, девочка полагала, что ее мама и папа бессмертны. Что ж, очень возможно, что дочь они переживут: над такими, как Аня, обычно измывались все кому не лень; их грабят, иногда насилуют, а в конце концов они умирают собачьей смертью. Подобных примеров за всю врачебную практику отца было множество, и Диме было жалко Аню, которой светило такое вот будущее. Пару раз он заводил с ней разговор о секциях самбо и карате, о том, как это укрепляет силу воли (он занимался самбо со второго класса), но Аня просто тупо смотрела ему в лицо, как если бы Димка говорил с ней по-китайски. Впрочем, подумал Димка, вспомнив Аниного спортсмена, за нее и так есть кому заступиться. Или все же нет? Судя по тому затравленному выражению, с недавних пор появившемуся на Анином лице, вряд ли красавчик Гоша был для нее надежной защитой. В принципе, он бы предложил свою помощь, только…

Как и в прошлый раз, Аня сидела на качелях, но не каталась, а смотрела в затянутое тучами небо, время от времени поеживаясь – июнь в этом году выдался холодным и дождливым. Димку она не заметила, даже когда тот подошел совсем близко, и только когда он окликнул ее по имени, повернула к нему голову. Неопределенного цвета – то ли серые, то ли зеленые – глаза девочки покраснели от слез, хотя сейчас она и не плакала.

- А, привет, - поздоровалась девушка и опять уставилась на лиловую тучу, сквозь которую еле-еле пробивались солнечные лучи. Тут Димку осенило, что Анины родители, скорее всего, жутко сердиты на нее из-за того, что она почему-то не захотела поступать в университет. «Это, конечно, от этого», - подумал он, разглядывая Анин профиль с опухшим глазом. ЕГЭ она, ко всеобщему удивлению, написала довольно неплохо. У самого Димки в тот день была температура, и хотя результаты у него были ничего, для поступления в желанный вуз этого «ничего» оказалось недостаточно. «Значит, работать пойдешь, - рассудил отец, - официантом в ближайшее кафе. Да не кисни ты, - сказал он, глядя на понуро склонившего голову сына, - успеешь ты на психотерапевта выучиться. Начни пока с малого».

- Ань, у тебя какие-то проблемы, - начал с малого Димка. И не успела девушка ничего ответить (да, кажется, и не собиралась), как он выдал: - Тебя родители из дома выгнали?!

Аня, шокированная этим предположением, опять повернула голову в Димину сторону. И неожиданно улыбнулась. Да, это была кривая, вымученная – но все же улыбка.

- Было бы здорово. Но нет. У меня проблема…другого рода.

Аня снова отвернулась. Димка какое-то время постоял возле нее, но, поняв, что больше она ничего не скажет, поплелся дальше – в аптеку за лекарством от кашля для отца.
***
- «Проблема другого рода» - и все? Больше ничего не говорила? – спросил молодой человек с кудрявыми каштановыми волосами, стоя на берегу пруда. Окажись здесь случайный прохожий, он бы сильно удивился, что мужчина в подобном месте разговаривает сам с собой – больше на площадке никого не было. Только вряд ли бы он заметил высовывающуюся из воды руку, скребущую песок тем, что осталось от пальцев.

«Больше ничего», - услышал Гласеа.

- Что ж, это радует. Не думаю, что она кому-то проболтается – слишком боится.

Ответом ему был едва слышный смешок, и кисть скелета снова скрылась под темной водой.

@темы: графомания

---

Душа? Ее не существует!

Глава 12
Наступила весна. А вместе с ней неотвратимо приближалась пора, которой школьники ждали со страхом и затаенной надеждой, а их родители – лишь с нарастающей тревогой. Ждали того дня, когда ребенок покинет их и заживет своей жизнью, в которой для них, нудных стариков, места уже никогда не будет. Поэтому сейчас они прилагали все усилия, чтобы устроить жизнь своего ребенка как можно лучше, пока власть над ней еще не утеряна окончательно – пусть даже вопреки его яростному сопротивлению.

И вот, в середине апреля, родители Ани устроили семейный совет на кухне. Посовещавшись, позволили и самой Ане принять участие в обсуждении (пару месяцев назад это им и в голову бы не пришло). Но сама девушка будто бы и не очень радовалась такой милости, сидя за столом и с угрюмым видом отхлебывая чай.

- Может, ей поехать учиться в Питер? – предлагал отец.- У меня там знакомый…

- Питер! Это ж через всю страну ехать! – охала мать. – Поближе бы чего-нибудь найти. Какой университет находится ближе всего к нам?

- Какой-то захудалый колледж только. Нет, Аня должна ехать в большой город! Я за Петербург!

- Далеко!! Не поедет она!!!

- Поедет! Ань, - впервые за все время дискуссии обратился к ней отец, - ну скажи ты ей, о твоем же будущем речь.

Аня с отвращением посмотрела в опустевшую чашку и сказала:

- Никуда я не собираюсь.

- Как это?! – закричала мать. – Тебе о будущем думать надо, в хороший вуз поступить, - продолжала она, забыв, что еще полминуты назад решительно протестовала против всех «хороших университетов», находящихся у черта на рогах.

Отвечать Аня не стала: вместо этого она вскочила с табуретки и вылетела с кухни; родители услышали, как захлопнулась в прихожей входная дверь.

- В Петербург надо ехать, говорю тебе.

- Далеко… - вздохнула мать, задумчиво глядя на дверь кухни, за которой мгновение назад скрылась ее дочь.
***
Аня бежала, не разбирая дороги из-за заволакивающих глаза слез. Как же они нервировали ее своими разговорами! Какое еще будущее?! У нее его просто нет и быть не может. Время почти вышло. Всего каких-то четыре месяца, и она умрет! Всемогущество, за которое она по глупости и слабоволию отдала всю жизнь, что было ей отмерена, не принесло ей ничего того, что можно было назвать действительно важным и ценным. Только кучку поклонников, зависть других девчонок, наряды – мишуру, за которую добровольно продают душу миллионы других таких же девчонок. Ведь она-то всегда считала себя особенной. А получив случайно силу, которой никогда не желала, распорядилась ею точно так же, как распорядились бы все те, кого она глубоко презирала в душе – и ничего не получила. И чтобы понять это, ей потребовалось полгода! Или нет? Едва ли Аня полностью отдавала себе в этом отчет, но на самом деле ей хватило двух месяцев, чтобы понять, что все, что может дать демон – совершенно не то, что ей нужно, а за оставшиеся четыре она окончательно осознала, в каком положении оказалась из-за своей бесхребетности. Поняла еще тогда, когда Гласеа сообщил ей о смерти матери Гоши – смерти, которой Аня не хотела, но допустила из-за слабости и страха. Это понимание далось ей тяжело, но уже оно давало Ане крошечный шанс на спасение. И Аня была не настолько дурой, чтобы не догадаться, что едва о нем станет известно Гласеа, она тут же этот шанс потеряет. Но насколько же крошечным он был! Просто ждать оставшиеся четыре-пять месяцев у моря погоды бесполезно – без малейших телодвижений с ее стороны ничего так и не изменится. Но Аня была отнюдь не человеком действия. А предпринимать что-то было необходимо, причем чем скорее, тем лучше. Но что? Что?

Девушка и сама не заметила, как очутилась на детской площадке и обессиленно рухнула на качели. Последнее время площадка пустовала, возможно потому что в воздухе постоянно воняло чем-то тухлым. Теперь здесь царила тревожная, неестественная тишина. Это опять вернуло Аню к мыслям о контракте и своем незавидном положении. Трепыхаться? А смысл? Все равно у нее ничего не выйдет, как и сказал Гласеа. Ничего не делать? Мама права, она действительно безвольная дура. Да и что она может сделать? Ни-че-го. Тем более – одна.

- Ань, ты?!

Девушка вздрогнула и обернулась: перед ней стоял Димка Михайлов, с которым они учились вместе…сколько бишь лет? Аня точно не помнила, но вроде бы он всегда был с ней в одном классе. Ах, ностальгия… Аня зевнула. Сейчас ей было явно не до Димки.

- Угу, - кисло ответила она, глядя в круглое улыбающееся лицо.

- Здорово! – обрадовался парень. – А то тут теперь пустовато. Воняет – жуть. Пойдем куда-нибудь в другое место, а?

- Угу…

Пойти? Ну почему бы и не пойти, думала Аня, покорно позволяя Димке взять ее под руку и уволочь в неизвестном ей направлении.

- Ты что-то грустная в последнее время, - заметил Дима, протягивая Ане только что вынутую из автомата банку кофе. – Ты не подумай, я навязываться не хочу, но если вдруг…

Ага, это он - защитник всех сирых и убогих. Аня редко обращала внимание на Диму, но когда обращала, это всегда было связано с очередной потасовкой, в которую тот влезал, неся пострадавшим добро, а гопам – справедливость. Помнится, даже осадил пару раз парней, которые к ней лезли.… Только вот в этот раз помочь он ей никак не мог. И все же Аня почувствовала нечто вроде благодарности за добрые намерения.

- Да нет, спасибо. ЕГЭ, знаешь, универ, предки, - по правде говоря, ЕГЭ сейчас беспокоил Аню меньше всего.

- А-а, - Димка посмотрел на нее с сочувствием, - мой тоже хорош: я хочу, как он, стать врачом, а он мне: «Нужен тебе этот геморрой!!». Аня рассмеялась – впервые за долгое время – и отпила кофе. Он оказался холодным и сильно горчил. Первым порывом Ани было выплюнуть его, но она с неимоверным усилием заставила себя проглотить чудовищный напиток. Дима тоже сделал глоток и уставился в банку, будто уронил туда что-то ценное.

- Странная ты стала, - сказал он наконец.

- А раньше, скажешь, не была?

- Раньше – нет, - серьезно ответил парень.

Аня молча изучала надпись на алюминиевой банке. Ей не нравился этот разговор, и вообще расхотелось находиться рядом с Димкой. Тот, видимо, это почувствовал, потому что поспешил попрощаться с девушкой.

- Ну ладно, проехали. Не грусти. Пока! – и парень быстро зашагал прочь, опустив в ближайшую урну почти полную банку с кофе. То же сделала и Аня. Настроение у нее было хуже некуда.

@темы: графомания

---

Душа? Ее не существует!

Глава 11
В восемь часов утра Гласеа уже сидел на Аниной кровати и уверял ее, что теперь ей нечего опасаться. На вопрос, желает ли она услышать подробности, Аня лишь рассмеялась и ткнула пальцем в лежащие на постели платья:

- Не стоит. Скажи лучше, какое платье мне выбрать: строгое черное или с зеленым корсетом и оборками?

- Надень с оборочками, оно повеселей. Или ты собираешься носить траур по своей несостоявшейся свекрови? Подозрительно, однако.

Может быть, кому-то покажется странным, что могущественный демон подвизался у девушки личным стилистом, однако же по некотором размышлении сие можно найти вполне естественным и закономерным: наряды – давнишнее орудие женщины для соблазнения мужчин, а в чем демоны разбираются лучше, чем в соблазнах? В нелегком этом деле демоны нередко действовали с женщинами заодно, и для мужчины сей союз бывал губителен. Разве ж не зачаровала Елена Глинская великого князя, да так, что он не только развелся со своей женой, но и перенял некоторые европейские обычаи и даже бороду сбрил, что по тем временам было неслыханно? И не к ногам ли женщины, гордой славянки, пал Сулейман Великолепный? Аня, не блиставшая ослепительной красотой Глинской и не наделенная умом Роксоланы, при всей своей недалекости довольно скоро это поняла и к советам Гласеа всегда прислушивалась. О чем не жалела – от парней отбою не стало.

Выбранное демоном платье было куда откровеннее отвергнутого черного и отлично на ней сидело, подчеркивая все достоинства ее фигуры и скрывая недостатки. Да и темно-зеленый, признаться, шел Ане больше. Девушка еще раз полюбовалась золотистым узором на корсете, так подходящим к светлым волосам, потом откинула их со спины и крикнула вальяжно развалившемуся на диване молодому человеку:

- Зашнуровать не поможешь?

Гласеа помочь охотно согласился и зашнуровал корсет быстро и проворно. Расшнуровывать его он умел еще проворнее, ибо опыт в том имел великий. Покончив с корсетом, демон легко поднял девушку и аккуратно усадил на стульчик перед туалетным столиком, одновременно выдвигая из общего ряда несколько тюбиков, баночек и флакончиков.

- Зеленые и серые тени, тушь, розовый блеск, пудра, вот эти духи – и будешь неотразима.

Аня неуверенно улыбнулась ему и занялась макияжем. По мере нанесения краски неуверенности на ее лице оставалось все меньше, пока наконец оно не приобрело капризное, заносчивое выражение – такое, какое бывает обыкновенно у всех красавиц, обладающих единственно своею красотою и порожденным ею тщеславием, но напрочь лишенных души. «Люди – редкие тупицы, - с удовольствием подумал Гласеа, созерцая результаты своей работы и будучи совершенно ими удовлетворен. Дурить людей было занятием определенно более интересным и полезным, чем медленное поджаривание в Аду: - Но как бы из-за этого чего не вышло».

И, прежде чем за Аней закрылась дверь, Гласеа предупредил:

- Кстати, когда тебе расскажут об этом печальном событии, не забудь удивиться, хорошо?
***
Подробности, от которых отказалась Аня, без сомнения, очень заинтересовали бы других людей – сотрудников дорожно - патрульной службы, получившим сообщение об очередном ДТП.Впрочем, по их мнению, в нем не было ровным счетом ничего необычного: Ирина Лопухина, возвращаясь из клуба в не очень трезвом виде, врезалась в машину, которую угнал с парковки пьяный мужик. Как ни странно, последний аварию пережил и даже серьезно не поранился. Но сейчас он мирно болтался на дереве, повешенный на длинном футбольном шарфе. «Угрызения совести да похмелье, и все дела», - дружно решили милиционеры. В этом, конечно, они сильно ошибались.

Михаил Константинович Щепкин (как свидетельствовал помятый паспорт в кармане спортивной куртки), горький пьяница, изгнанный когда-то в юности из футбольного клуба по причине травмы, был неизменным участником всех потасовок в городе, а также невольным убийцей молоденькой девушки, возвращавшейся вечером домой из школы и попавшейся ему на пути. Надо сказать, по совершении сего злодеяния залитая спиртом совесть нисколько его не мучила. Так что душевные терзания вряд ли могли сподвигнуть его на самоубийство. Но никакого убийства за Михаилом Константиновичем не числилось, поэтому их версия представлялась милиции более чем логичной. Беспокоило их другое: как неповоротливый нетрезвый мужлан смог угнать машину с хорошо охраняемой (сторож клялся, что ночь не спал и ничего не слышал) стоянки? Хотя насчет уровня охраны они тоже заблуждались. Как и во многом другом. Людям вообще свойственно ошибаться – слишком уж многого они не знают.

Георгий не изъявил ни радости, ни горя об участи своей матери. Просто тупо смотрел в стенку, а затем, как ни в чем не бывало, поехал в школу. К Ане.

А песок в часах на учительском столе все сыпался и сыпался.

@темы: графомания

---

Душа? Ее не существует!

Глава 10
Где-то вдалеке раздавались детские крики. Первой мыслью Ирины было остановиться и узнать, в чем дело, но эту мысль тут же сменила другая – о своем собственном ребенке. Очень даже возможно, что подруга права, и Гоша был затащен в секту. А если и нет… В любом случае надо обследовать его у хорошего врача, и как можно скорее. Завтра! Сейчас она позвонит доктору Михайлову, говорят, он неплохой специалист… Придется, конечно, отменить важную деловую встречу, но разве ее единственный сын не важнее?

«Горит где, что ли?», - сморщившись, подумала женщина, приспуская ветровое стекло; в машину ворвался чистый и холодный ночной воздух. Не может же быть, чтобы горела сама машина? Да нет. Наверное, ей показалось.

«А не поехать ли мне прямо сейчас в клуб? – идея была настолько неожиданной, что Ирина даже сама удивилась. – А что? Я женщина свободная, хоть и замужняя… Работа, Гоша… Надо выпить, отдохнуть… А Михайлову позвоню завтра утром».

Ирина крутанула руль и свернула на другую дорогу. А дорога эта, по демона велению да Аниному хотению, была только в один конец.


***

Внушив Ирине все, что нужно, Гласеа просочился сквозь красную крышу иномарки на улицу и полетел на поиски исполнителя своего замысла.

Долго искать не пришлось: навстречу ему, пошатываясь, шел грузный мужчина среднего возраста в старом спортивном костюме. Пьяный в стельку.

«Ты-то мне и нужен! – обрадовался демон, кружа вокруг мужика. – Этого уговорить вообще раз плюнуть. Эй!»

Мужик остановился и принялся озираться по сторонам.

- О, - пьяно удивился он, - Кто тут говорит? Че те надо?

«Слышь, любезный, - начал свои увещевания демон, - а не прокатиться ли тебе на тачке? С ветерком? Круто, да?»

- Ага, - закивал мужик.

«Как настоящий мужик, ага? Ты же мужик, а не пьяный неудачник?»

Пьяница сердито нахмурился и потряс в воздухе банкой пива.

- Ты че гонишь? Кто пьяный неудачник? Я не пьян!! Я не неудачник! Я – звезда футбола, вот кто я!!

«Точно. Иди-ка ты, звезда, раздобудь себе машинку. Тут парковка недалеко».

Парковка, и правда оказавшаяся совсем недалеко, находилась под надежной охраной сторожа, который в своей будке вовсю опохмелялся за упокой наконец-то почившей с миром тещи. И даже если бы на парковку заехал президент, не оторвался бы от этого занятия, а до стоявших там машин не слишком богатых граждан ему и вовсе не было никакого дела. Поэтому Гласеа небезосновательно рассчитывал, что все пройдет без сучка, без задоринки. Но ему пришлось столкнуться с осложнением другого рода: едва державшийся на ногах от количества выпитого, мужик еле полз и постоянно цеплялся за что-нибудь длинным дырявым шарфом с эмблемой футбольного клуба.

«Когда все закончится, я тебя на этом шарфе и повешу! – мысленно пообещал Гласеа, с ненавистью глядя в спину неповоротливому верзиле. - Опять все приходится делать самому! Мало того, что я, губернатор и граф Гласеа-Лаболас, должен нянчиться с этой дурехой и решать за нее все ее проблемы, да тут еще и это…Ну ладно…»

Если бы кто-нибудь оказался случайно на этой парковке, то он имел бы удовольствие наблюдать весьма странное зрелище: здоровенный амбал вдруг захныкал и стал размахивать руками, будто пытаясь отогнать от себя что-то. В следующее мгновение мужик дернулся, как от удара током, и замер; руки безвольно повисли вдоль тела. Так он простоял несколько секунд, а потом неестественно легкой для грузного тела крадущейся походкой стал подбираться к большой серой машине.


***

Красная иномарка на бешеной скорости неслась в темноту. Мелькали деревья, редкие здания и фонарные столбы, но перед глазами Ирины была лишь бесконечная чернота. Откуда она уехала? Она не помнила - разум застилал густой алкогольный туман. Куда едет? Это она вроде бы знает. Едет домой… К сыну… Помочь Гоше… Завтра…

Черноту прорезал ослепляющий свет фар. И потух.

@темы: графомания

---

Душа? Ее не существует!

Глава 9
Тем временем виновница всех несчастий сидела за туалетным столиком и старательно расчесывала длинные волосы, ободряюще улыбаясь своему отражению в зеркале. Отражение, в свою очередь, ответило ей восхищенной улыбкой. Еще не успела эта улыбка сойти с губ зеркальной девочки, как за ее правым плечом появился юноша с каштановыми кудрями. В карих глазах застыло лукавое выражение.

- А, Гласеа, - сказала Аня, не прекращая своего занятия. – Что ты тут делаешь?

- Ты совсем не рада меня видеть? Я решил тебя навестить, благо твоих родителей сегодня нет дома - а ты почему-то не пользуешься этой возможностью позвать сюда какого-нибудь парня или заночевать не здесь, а у него.

Аня резко изменилась в лице; расческа на мгновение замерла, но потом снова погрузилась в волосы.

- Не надо этого, - тихо сказала она.

- Воля твоя. Странно это: ты желаешь быть популярной у парней, а сама боишься секса. Кабы твой бойфренд не был тупым зомби, он бы сразу потащил тебя в койку, как любой нормальный самец (при этих словах губы девушки сжались в тоненькую ниточку). Да, кстати, о Жоре. Его маман собирается тащить сыночка к врачу на обследование - мол, ведет себя необычно.

Расческа со стуком легла на стол.

- И чем это может обернуться?

- Ну, даже самый тупой врач быстро поймет, что с ним отнюдь не все в порядке. Сейчас мадам полагает, что это дело рук сектантов, и уже связала все странности в поведении сына с тобой. Твой внешний вид тоже говорит не в твою пользу. Короче, визит твоего парня к врачу может закончиться для нас крупными неприятностями. Что мне с этим делать?

Аня встала и начала нервно расхаживать по комнате. Черт побери! Только все наладилось, только у нее началась нормальная жизнь… Если врач подтвердит ее опасения, маманя Гоши использует все свои связи и деньги, чтобы упечь ее, Аню, либо в психушку, либо за решетку. Состояние Георгия можно было объяснить депрессией, употреблением наркотиков, алкоголя (этой версии, кстати, придерживались почти все его знакомые), да мало ли чем еще! Однако если врач поставит диагноз… Нет, к врачу Гошу пускать однозначно нельзя. Но если уж мать вбила себе в голову непременно обследовать сына… Что можно сделать? Как этому помешать?..С детской площадки раздавались крики и громкий плач, нарушавшие вечернюю тишину и мешавшие думать. Проще всего было снова вернуть Гоше свободу. Ха! Выпустить из сетей залог ее успеха? Ну уж нет! Чтобы этот самовлюбленный придурок бросил ее? Пусть он лучше сдохнет! Тишину вновь пронзил истошный детский вопль. Аня раздраженно захлопнула окно и рухнула на кровать. Гласеа, наблюдавший за всем этим, даже ни разу не пошевельнувшись, поинтересовался:

- Так что мне делать?

- Что хочешь, - устало ответила девушка. – Но ты должен устранить эту проблему.

- Как скажешь.

И демон исчез, оставив после себя лишь слабый запах гари.

@темы: графомания

---

Душа? Ее не существует!

Глава 8
Уж сколько раз врачи твердили миру,
Что трапезничать нужно до шести,
Не то фигуру не спасти.
Уж сколько лет! Да все не впрок –
Мы не усвоили урок.

Есть или не есть? Вопрос стоял ребром, а ребро (то есть мясо на ребрышках) покоилось на белоснежной фарфоровой тарелке, сверкая соусом в лучах заходящего солнца. Часы показывали без пяти шесть. В принципе, можно успеть умять это до того, как минутная стрелка окажется на двенадцати - тогда вреда фигуре вроде бы не будет. Нужно поспешить! Две пухлые ручки потянулись к приборам: вилку в левую руку, нож в правую, как положено в приличном месте. Приятного аппетита!

Но тут вилка замерла в воздухе, не донеся до рта кусочек мяса: на пороге кафе появилась высокая женщина, с головы до ног облаченная в дорогие фирменные вещи. От женщины так и веяло успехом и благополучием – и тем страннее выглядело на ее лице тревожное, озабоченное выражение. Однако при виде полной, похожей на пышку посетительницы, неистово махавшей ей вилкой, лицо женщины немного прояснилось и она, заулыбавшись, направилась в сторону ее столика.

- Иринка! Сто лет не виделись! – просияла «пышка», когда женщина уселась за столик. – Столько всего было! А я все худею, все худею…Дочь замуж вышла…Ты-то как? Сын, муж в порядке?

- Работает муж, что с ним станется… - Ирина помрачнела, - а с сыном беда.

- Как это? – удивилась собеседница. – Колоться начал, что ли?

- Может быть… - женщина немного помолчала и все-таки продолжила: - Понимаешь, он в последнее время похож на зомби из американских фильмов. Как загипнотизированный. И не ест, не спит ведь почти.

- Да что ты! – от волнения пышка, казалось, забыла про еду. – Но я слышала, сейчас так секты работают: загипнотизируют – все! Точно говорю – сектанты! Голову Жоре задурили, и весь сказ. Вот скажи, не появились ли у него новые друзья? Подозрительные такие?

- Гоша мальчик популярный, у него всегда новые друзья…Хотя стой. Девушка у него появилась месяца два назад. Примерно тогда же все странности и начались.

- Во-во! – обрадовалась пышка. – Как пить дать сектантка!

Ирина вспомнила белое, как у лежалого покойника, лицо девушки своего сына, ее черный балахон и сумочку в форме гроба и всерьез задумалась: уж не на самом ли деле тут секта замешана? И по телеку много говорили, что зомбируют деток и вербуют. Как выяснить? Как узнать?

- Покажу Гошу врачу, - решила Ирина, вставая из-за стола. – Ну, приятного тебе аппетита.

Пышка смотрела в окно и видела, как Ирина села в блестящую красную машину и укатила. Стоявший на тротуаре молодой человек с вьющимися каштановыми волосами проводил иномарку задумчивым взглядом и тоже отправился по своим делам.

Женщина поглядела на тарелку с остывшим мясом. На часах была половина седьмого.

Не успела. Опять.

@темы: графомания

---

Душа? Ее не существует!

Глава 7
Дребезжащий голос учительницы тонул в море шепотков и смешков; с последних парт доносилось негромкое посапывание. Спали в основном «аутисты» да те, кто после вчерашней тусовки домой добрался под утро. Или вообще не добрался. Все остальные перемывали друг другу косточки и делились новостями. Благо поговорить было о чем.

Самые свежие сплетни были такие: Светкину лучшую подругу, отбившую у нее бойфренда, срочняком повезли в Штаты лечиться. Родители надеялись, что американские врачи смогут вернуть съехавшую на нервной почве крышу дочери на место: несчастная клялась, что Света, числившаяся «пропавшей, предположительно мертвой», каждый вечер появлялась перед ней и угрожала забрать с собой. Добрые одноклассницы прибавили, что та по вечерам всегда навеселе - это и объясняет глюки. Отсмеявшись, девчонки поделились еще одной сенсацией: Гоша отметелил какого-то парня из параллельного класса, осмелившегося предложить Могилевой Ане выпивку – сейчас смельчак со сломанным носом сидит в «обезьяннике» (самого Гошу эта участь миновала по настоятельной просьбе мадам Лопухиной, сопровождавшейся энной суммой). И на десерт была новость, что Аня окончательно поссорилась с Дашей, с которой дружила всю жизнь. Как утверждали очевидцы, девушки даже подрались и разошлись в синяках.

А ведь еще два месяца назад Могилева не интересовала никого, кроме заядлых троллей и дворовой гопоты. Высокая, немного нескладная, в неуместном платье из черного бархата и с дурацкой сумочкой-гробом – Аня вызывала только недоумение и смех. Никто в школе даже под кайфом не мог представить, что на эту девчонку может запасть такой парень, как Георгий. Однако невозможное случилось, заставив ребят по-новому посмотреть на чудаковатую золушку.

Из страшилки в бархатной робе с жутеньким «готичным» мейк-апом Аня превратилась в элегантную девушку, вполне способную словить пару-тройку восхищенных взглядов по пути из одного кабинета в другой. Сейчас она сидела на своем месте, отвернувшись к окну и предоставив новообретенному соседу возможность полюбоваться мягко переливающимися на солнце светлыми волосами. Вообще, сосед предпочел бы декольте темно-зеленого корсета, но жаловаться не стал. Из соображений безопасности.

И никто не слышал, как в часах на учительском столе сыпался песок.

@темы: графомания

---

Душа? Ее не существует!

Глава 6
«Хоть Гласеа и обещал…», - думала Аня, занимая свое место и выгружая из сумочки-гробика на парту тетрадь с мумиями на обложке, ручку и ластик в форме паука. Она не сомневалась, что демон исполнит ее желание, но как он это сделает? И что будет с «привороженным» парнем? Девушка смутно догадывалась, что демон вряд ли обеспечит ей нежные чувства с его стороны. Они ей были и не слишком нужны. Но девушку мучило любопытство: как же демон справился со своей задачей?

- Слыхала, - Дашка с обычной бесцеремонностью плюхнулась за ее парту, - Лопухин сегодня чудной какой-то. На зомбака похож, из ужастиков. Нет, правда-правда! – принялась уверять она, решив, что недоуменное выражение лица подруги вызвано неверием в ее слова. Но Аня смотрела вовсе не на нее, а на человека, стоявшего у Даши за спиной.

Это был Георгий (он же Гоша, он же Жора) Лопухин собственной персоной. По классу пронесся удивленный шепот; девчонки, на седьмом небе оттого, что местная знаменитость почтила их своим присутствием, старались протиснуться к нему поближе; парни же, наоборот, осторожно отодвигались к дверям, во-первых, чтобы их просто не задавили, а во-вторых, чтобы не попасться на глаза счастливому обладателю неплохих бицепсов и звезде боксерского клуба. Впрочем, последнего в этот раз можно было не опасаться: парень не сводил широко раскрытых глаз с Ани. Он, пошатнувшись, сделал шаг по направлению к девушке и затем, будто невидимый кукловод вдруг бросил ниточки, за которые дергал, рухнул перед ней на колени, не обращая внимания на попадавшие парты и стулья. Казалось, он ничего не видел и не слышал. На долю секунды в классе воцарилась такая тишина, что каждый отчетливо услышал, как сыплется песок в часах на учительском столе. А потом поднялся невообразимый гвалт.

Аня оторвала взгляд от Георгия и быстро отвернулась, чтобы Даша не смогла разглядеть торжествующую улыбку, появившуюся у нее на губах. Получилось! Теперь у нее все получится.
***
Не успела девушка присесть на качели, как перед ней материализовался Гласеа.

- Как ты и хотела, тот мальчишка упал к твоим ногам, - сказал демон, не скрывая своего довольства.

Аня рассмеялась.

- Не нужно понимать все ТАК буквально.

Молодой человек обошел качели и легонько толкнул их.

- Что теперь? Была никем, а станешь всем – ты этого хочешь? – качели вернулись, и Гласеа толкнул их еще раз. Аня, раскачивавшаяся на них, немного задумалась.

- Точно. Надо же, демоны отлично понимают людей, - девушка затормозила качели и слезла.

- О да… Знали бы вы, до какой степени… - раздалось совсем рядом с ее ухом. Аня быстро обернулась.

На площадке никого не было.

@темы: графомания