Глава 6. Хвост.
читать дальше«Деды Морозы Москвы недовольны тем, что в связи с предновогодними нападениями, имеющими место быть уже несколько лет, спрос на их услуги стал неоправданно низок. Напомним, что жертвами гуля в костюме Дедушки Мороза были дети семи-одиннадцати лет», — вещала, улыбаясь, телевизионная дама. Она была довольно молодой и, пожалуй, очень даже ничего. Роме такие нравились. Видно было, что она не изнуряла себя диетами, а значит мясо должно быть нежным, сочным и питательным.
«Но как же это всё-таки грустно, — думал он, вгрызаясь в полную руку, обтянутую сухой, покрытой старческими пятнышками кожей, — они и не жили, считай».
Да и мяса в них мало — подсказала другая, практичная часть его разума, свободная от морали и сантиментов.
И всё равно жалко.
Отчасти из этих соображений он и давился сейчас этой отравой. Старых тёток никто не любит, а старых тёток с большим количеством бумажек и вовсе ненавидят. Верно же? Верно? По крайней мере, именно так говорил Костя, закатывая глаза при виде преподши, читавшей им лекции по социологии. Страшная женщина.
Мясо было ужасно. А у него ещё всё тело на подходе. Что ж, ближайший месяц придётся питаться этим. Хотя отец, наверное, съест половину. Полмесяца. А потом он поищет кого-нибудь получше. Вот типа той ведущей. У него давно не было молодой женщины.
«Запомни, никакой последовательности, никаких общих черт, — учил его отец. — Сегодня ловишь молодого мускулистого спортсмена, а через месяц — жирную корову бальзаковского возраста. И не ленись, катайся по всей Москве — всех нежно любящих свой уголок даже наше CCG находит быстро.
Вот Рома и катался — правда, не по всей Москве, а в основном по восточной её части, минуя центр: там находился главный офис CCG и рисковать дураков не было. Не совался туда даже Морозко — виновник финансового кризиса всех тех, кто зарабатывал себе на жизнь, приклеивая фальшивую бороду . А про Лису, заглянувшего как-то на огонёк, с тех пор вообще не было слышно.
Рома закончил обгладывать кость и скорбно посмотрел на неё, испытывая обычный для него после трапезы приступ мук совести. В этот раз он, к его ужасу, сопровождался вызывающими поток слюны мечтаниями о сочном детском мясе. Да, о каком-нибудь хорошо откормленном любящей бабушкой…
Парень взвыл и стукнул головой об стол. Нельзя об этом думать, нельзя, нельзя. Как можно взять и сожрать маленького ребёнка? Как котёнка утопить. Один раз Роме всё же довелось пробовать детское мясо. Но тогда он и сам был ребёнком, причём маленьким, пухлым и неповоротливым, а его будущий обед — звездой детского кружка карате. Сейчас Рома не помнил, было ли ему тогда совестно; единственное, что всплывало в его памяти — как божественно вкусен был юный каратист.
Рома представил эту ещё достаточно мягкую, но с уже начавшей развиваться мускулатурой руку на своём столе и почувствовал, как по подбородку стекает слюна. В глазах защипало.
«Ага, жру и плачу».
Ну нет, ему уже давно не пять лет. К тому же, надо избавиться от кости.
Рома закинул её в специально сделанную им для этой цели дробилку и принялся крутить ручку.
По телевизору шла реклама какого-то романтического фильма. Вроде бы именно на него должны были пойти Костя с Алиной. Он бы и сам пошёл с какой-нибудь из своих подружек, но Алина намекнула, что хотела бы пойти со своим парнем только вдвоём.
Не то чтобы Рома был за них не рад… Хотя кого он обманывает — он был не рад. То ли потому, что Алина влезла в их с Костей многолетнюю дружбу, не омрачённую ничем, кроме хранимого Ромой секрета; то ли потому, что она, симпатичная и весёлая, нравилась ему самому. «И всё же я рад за него», — думал юноша, сам себе напоминая Лисицу из басни про зелёный виноград. Конечно, ведь Алина, как и Костя, — человек. Допустим, она расстанется с Костей и выберет его. Они будут встречаться, потом она, как и все девушки, захочет съехаться… Ну и как он будет объяснять ей свои жаркие объятия с белым другом после каждого приёма пищи? «Дорогая, ты не очень хорошо готовишь»? И пусть готовила Алина, если верить Косте, действительно отвратно (да будь она хоть шеф-поваром в элитном ресторане — для гуля всё едино), и это было бы для неё не слишком обидно, как долго эта отмазка могла бы работать? Рома тяжело вздохнул. Ну и ладно. Его вполне устраивал тусняк с кучей девчонок, каждая из которых была согласна на периодический перепих «чисто по-дружески». А что? Лет пять назад, когда он был жирным задротом, он бы собственный галстук съел от зависти к себе нынешнему.
Но таким, какой он сейчас, он стал только благодаря Косте. И отцу.
А отец не любит беспорядок и мусор дома. Рома высыпал получившуюся муку в чёрный целлофановый мешок, покидал в него гнилые овощи, банки из-под консервов и кофе и уже начавшую пованивать колбасу.
«А теперь — медленно и печально выдвигаемся в сторону помойки».
Каждый раз, выкидывая мусор, Рома трясся при мысли, что кто-то найдёт остатки его ужина. «Ничего, — успокаивал он себя, — даже если костная мука не до конца смешается с гнилыми овощами, ни один бомж не поймёт, что это такое. Ехать с подобным грузом куда-то далеко может оказаться накладно. Следователи, хотя и не отличались особой оперативностью, время от времени кого-то всё же ловили, и этим «кем-то» ему оказаться совершенно не хотелось.
К тому же, есть ещё и ульторы — а это совсем беда.
Рома не знал точно, чем являлись ульторы — своеобразным ли аналогом CCG, где работали не за деньги, а на совесть, бандой ли скинов, избравшей своей мишенью гулей или просто сборищем желающих сверкнуть белыми плащами и поиграть в справедливость.
«Пф, — думал гуль, проходя мимо витрины торгового центра, в которой красовалась последняя коллекция каких-то тряпок — помнится, он видел на Алине похожий красный свитерок. — Половина гулей справедливее этих ребят».
Да, при расследованиях CCG нередко бывали жертвы, хотя в новостях об этом всегда умалчивали. Но их количество не могло сравниться с числом тех, кто попал в поле зрения «защитников человечества». Итоги были печальны.
Самое скверное заключалось в том, что ультором, по словам отца, мог оказаться почти любой. Завидя человека со слишком большой, на его взгляд, сумкой, борцун за справедливость мог сразу же скинуть кому надо сообщеньице с координатами. Да ещё и фото подозрительного гражданина приложить — тогда пиши пропало.
При мысли об этом парень вздрогнул и начал беспокойно оглядываться по сторонам, гадая, кто из проходящих мимо людей мог оказаться ультором. Бабка, продающая цветочки у тротуара? Куда-то спешащий мужчина в деловом костюме и с портфелем? Или, может быть, та белобрысая барби с силиконовой грудью? Кто-то из проплывающей мимо него парочки — тощий парень в футболке с логотипом World of tanks и девушка с бежевым пластырем на всю щеку, державшиеся за руки, но даже ни разу не взглянувшие друг на друга?
Рома задумчиво посмотрел странной паре вслед: они ускорили шаг и теперь немного напоминали ему лыжников, едущих с горки, взявшись за руки и синхронно переставляя ноги.
Да нет, точно не они. Настолько подозрительно ведущие себя типы, совершенно лишённые актерского дара… Ульторы не могут быть такими идиотами.
Тут он подумал, что и сам выглядит очень подозрительно, стоя посреди улицы и крутя головой по сторонам, и поспешил убраться из этой толкучки.
«Шесть часов всего, а какая темень», — заметил он, заходя в арку между домами. Впереди и сзади слышались шаги. Пожалуй, он загулялся. Пора возвращаться домой.
Парень повернулся назад и обнаружил, что вход в арку перекрыт тремя молодцами в куртках с капюшонами, со стальными трубами наперевес. Ещё двое закрывали вход с другой стороны.
Ё-моё.
— Это его видели неделю назад с большим пятном на сумке? — спросил один из них у стоящего рядом и, видимо, главного.
— Его — смотри, пальто то же. Рост совпадает. У-у, сука, сунул труп в сумку, а кровь протекла.
Ромка на секунду замер, но тут же выдохнул.
«Ну не настолько я идиот, — мысленно возмутился он, оглядываясь и прикидывая, на которого из банды удобнее напасть первым, — я всегда тщательно слежу, чтобы ничего не текло и не вываливалось».
К тому же, он охотился четыре дня назад, а до того — в октябре. Тем лохом с протёкшей сумкой он быть точно не мог. Но объяснять, кажется, лишне.
Ульторы не двигались с места. Они наверняка боялись, что он выпустит кагуне. Внезапно гуль осознал, что совершенно ничего не знает о том, как именно ульторы расправляются с жертвой. Куинке у них точно не было, но…
Один из парней ринулся вперёд.
«Дерусь врукокопашку, тогда, может, смогу их запутать», — решил Рома, впечатывая бандита в асфальт. Не может он похерить всё, что отец создал таким трудом. Удар кулаком пришёлся второму нападавшему в челюсть.
Ах да, сзади двое. Рома развернулся и почувствовал, как что-то ужалило его в угол глаза.
Главарь сплюнул.
- Всё, молодец, Белка!
Парень отступил и отшвырнул опустевший шприц.
— Мочи!!!
Кто-то достал нож, кто-то перехватил трубу поудобнее. «Дурачьё, — хотел сказать Рома, — меня нереально порезать ножом…»
Нож вошёл в его живот легко, как в переваренную картошку. «Это же невозможно», — оторопело думал гуль, глядя, как бандит словно в замедленной съёмке вытаскивает из него своё оружие.
Резкая боль пронзила его руку, когда он остановил нож у своего горла. Свитер на животе был мокрым от крови. Выворачивая парню руку, Рома уже видел, как на него бегут трое.
Кагуне. В пекло всё, надо выпустить кагуне. «Прости, отец». Только бы эта гадость, которую ему вкололи, не помешала.
«Пусть оно не помешает, молю!»
— Да что тут происходит, а?!
Рома не верил своим глазам: от дома напротив к ним бежала Алина. Он бы списал всё на глюки, но нападавшие тоже застыли, вылупившись на девушку.
— Чё встали?! — заорал главарь. — Мочите тварь! Белка, а ты сучку хватай, потом оприходуем.
Послушный Белка не успел сделать и шагу: красноватый хвост прошил ему грудную клетку, а затем устремился к командиру банды.
Остальные трое безмолвно наблюдали, как тело их товарища и голова вожака шмякнулись об асфальт.
— Бл*, — «ожил» тот, что стоял ближе к Ромке, — все шприцы у Белки были!
И пустился наутёк. Остальным последовать его примеру Алина не дала, мгновенно снёся головы обоим, воспользовавшись тем, что они стояли рядом — хвост пролетел совсем близко от Ромкиной шеи.
— Не стой столбом! — крикнула девушка, несясь за убегавшим ультором. Кагуне пробило сначала ногу, а потом спину парня.
Рома на онемевших ногах подошёл к поверженному врагу. Тот валялся на земле и даже не пытался встать.
— Может, договоримся? — проблеял он. — Я вам расскажу, про кого знаю.
— Заманчиво, конечно, — протянула Алина, поправляя сбившуюся набок от бега шапку. — Но мы спешим, правда!
Кагуне вошло в горло ультора так же легко, как ранее нож в живот Ромы.
— А теперь валим, — скомандовала девушка. — И так долго торчим. Ну почему мне не достался папочкин ринкаку? Много щупалец как-то удобнее.